Жизнь. Продолжение следует
Сейчас мы не можем в точности знать, какими видит события своей жизни семилетний Егор Посельский. Нам не дано проникнуть в его мир, и именно эта тайна Егора способна дарить окружающим его людям огромную радость, отнимать у них покой, давать силы и доводить до слез. Семь лет живет Егор Посельский, и за это время он был уже в Лондоне, Белгороде, Москве, Севастополе и Петербурге, катался на лошадях, плавал с боевыми дельфинами, встречался и с мудрыми, и с равнодушными людьми, оказывался и в отчаянно беспомощном положении, и в ситуации, когда ему помогали через Русфонд совершенно незнакомые люди.
Егор вообще все время в центре событий. Вот и сейчас мы застаем его вдали от родной Рязани, где-то под Шацком, в деревне Польное Ялтуново, где по улицам ходят гуси, а старая кирпичная водокачка торчит из зарослей репейника и полыни. Егор лежит на коленях у своей бабушки Ольги Анатольевны, и она кормит его обедом с ложки. Что знает обо всем этом Егор? Что-то недоступное нам, свое. Мы разговариваем с матерью Егора Анастасией Загайновой о том, как началась его болезнь, как она все изменила и как она, может быть, пройдет. Мы находимся под властью тайны:
"С мужем мы десять лет в браке. Познакомились в лагере. Ездили туда вожатыми. Я была на педагогическом — учитель истории и английского языка. Интересная профессия, но поработать практически не удалось — родился Егор. Сначала все было в порядке. В три месяца ему сделали комплексную прививку, и сразу стало ясно, что что-то не так. Он как будто потерялся, стал вялым. Подумали — такая специфическая реакция. Ну а когда сделали вторую прививку в полгода, все. Ребенка как будто не стало, он превратился в такую тряпочку. Начались судороги...
Как описать то, что после этого происходило? В общем, я просто пробовала и пробую делать все, что только можно, без какой-нибудь особенной логики. Где мы только не были, даже в Лондоне успели полечиться. Еще мы лечились в Петербурге у старенького профессора, он умер уже. Он нажимал какие-то точки, и после курса лечения судороги у нас прошли и больше не повторялись.
Возили мы Егора к дельфинам в Севастополь. Это что-то невероятное. Они как-то слегка покусывают его, и ребенок весь вдруг расслабляется, проходит этот бесконечный спазм.
Еще мы катали его на лошадях — есть такой вид терапии. Ну и, конечно, вот благодаря Русфонду мы прошли лечебный курс в Москве, в ИМТ. Там у Егора эмоциональное состояние очень изменилось. Он стал живее на все реагировать, вести себя более активно. Хочу я еще попробовать отвезти его в Китай. Говорят, у них вообще там свои какие-то секреты и методики.
Не знаю, никакого конкретного плана у меня нет. Я понимаю только, что не могу отчаиваться. Это прямой путь к тому, чтобы сломаться, махнуть на все рукой. У меня растет второй сын Марк, ему год и три месяца. Он у меня пока принципиально непривитый ребенок. Мы сделаем прививки сами и не в государственной клинике. А что касается Егора, то я верю в то, что на свете существуют тайные вещи, которые происходят по непонятным нам причинам. Я знаю случай, когда такой вот мальчик вдруг взял и пошел в 19 лет, а всю жизнь лежал. Почему? Как? Никогда мы не узнаем. Можем только верить. И я верю".
весь сюжет rusfond.ru/after