Президент Владимир Путин ошарашил музейный мир, назначив генеральным директором музеев Кремля Елену Гагарину, старшую дочь первого космонавта. Но при этом отняв у нее часть полномочий: все исторические здания, входившие в комплекс музея-заповедника "Московский кремль", переданы в ведение управления делами президента.
История с Еленой Гагариной похожа на сказку: рядовая музейная сотрудница, до последнего времени исполнявшая обязанности заместителя заведующего одного из отделов ГМИИ им. Пушкина, в одночасье взлетает на самую верхотуру музейной иерархии. Известие о ее назначении генеральным директором музея-заповедника "Московский кремль" выглядит подарком президента к юбилею полета Юрия Гагарина. Никакими другими мотивами объяснить этот выбор невозможно: в российских музеях найдутся десятки, если не сотни научных сотрудников, ни в чем не уступающих Елене Гагариной, кроме "звездного" имени.
Но, оказывается, этот подарок был хорошо подготовленным экспромтом. Как признался Михаил Швыдкой в интервью Ъ, кандидатура Елены Гагариной была выбрана как минимум полгода назад. Хотя, можно предположить, что замену Ирине Родимцевой, возглавлявшей музеи Кремля, начали подыскивать еще полтора года назад, в октябре 1999 года, когда Счетная палата опубликовала скандальные результаты проверки вверенного ей учреждения. По высказанному тогда в интервью Ъ мнению аудитора Счетной палаты Петра Черноморда, Ирина Родимцева нанесла ущерб государству в один миллион долларов. Она предпочитала устраивать в кремлевских музеях пышные банкеты для спонсоров и получать деньги за прокат выставок за рубежом. Водились за ней и другие нарушения. Счетная палата ходатайствовала о возбуждении против нее уголовного дела или хотя бы о ее увольнении. Но, очевидно, у госпожи Родимцевой были сильные покровители. По словам аудитора Черноморда, "из администрации президента было сказано, что ее будут увольнять другие люди". Тогда скандал окончился ничем: коллегия Минкульта вынесла госпоже Родимцевой порицание за внецелевое использование бюджетных средств.
С тех пор многое изменилось: в Кремле появился новый хозяин и "другие люди", которые решили не просто сменить музейную команду, а подчинить музей-заповедник, который до этого находился в ведении Министерства культуры, управлению делами президента. На баланс управления переданы все архитектурные памятники — знаменитые кремлевские соборы и Оружейная палата. Минкульту осталась "движимая" коллекция — вроде Царь-колокола и Царь-пушки. Это уникальный случай: российский закон о музеях не подразумевает таких операций. Последний раз исключение было сделано для Троице-Сергиевской лавры — ей передали здания, которые до этого занимал Загорский художественный музей. И надо заметить, что выселение музея вызвало бурю возмущения музейной общественности. Но маловероятно, что нечто подобное произойдет сейчас.
Официально решение мотивируется желанием "упорядочить" содержание и использование кремлевской недвижимости. Это означает, что отныне все средства, выделяемые из бюджета на содержание и реставрацию кремлевских памятников, а это десятки миллионов долларов, будут сосредоточены в одних руках — преемника Павла Бородина Владимира Кожина. Трудно сказать, насколько это способно уберечь от возможных злоупотреблений, но вероятно, что в отличие от Ирины Родимцевой, имевшей реальную власть, должность Елены Гагариной будет чисто декоративной.
Непонятно, зачем понадобилось делить эту и так "урезанную" в полномочиях должность на две — предполагается, что помимо генерального директора у музеев Кремля будет еще и научный руководитель. Очевидно, что музейный опыт и кандидатская диссертация по английской гравюре были бы гораздо более полезны Елене Гагариной в роли научного руководителя, но пока это место пустует. Ее коллеги по Музею изобразительных искусств имени Пушкина аттестуют ее как человека "порядочного, крепкого, целеустремленного", но не обладающего опытом административной работы.
О дальнейшей судьбе Ирины Родимцевой пока ничего не известно: плачущая девушка-секретарь, кроме того, что Ирины Александровны сегодня не будет, сказать ничего не смогла. Очевидно лишь одно — ее отставка это начало конца целой эпохи в советско-российской музейной жизни
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА