В Висбадене завершился проводившийся впервые кинофестиваль Центральной и Восточной Европы. Главный приз (DM25 тыс.) разделен пополам — между польским фильмом "Большой зверь" (Duze Zwiere) Ежи Штура (Jerzy Sthur) и украинским "Второстепенные люди" Киры Муратовой. Из Висбадена — обозреватель Ъ АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Жюри возглавлял Кшиштоф Занусси (Krzysztof Zanussi), известный своей виртуозной дипломатичностью. В данном случае он направил ее на то, чтобы новообразованный фестиваль, проходящий под девизом "go East", не ушел слишком далеко на Восток. По мнению некоторых наблюдателей, организаторы нарушили геокультурный баланс, организовав здесь ретроспективу "Экранизации Пушкина" и проведя симпозиум "Россия и Кавказ".
Конечно, Висбаден — город с сильной русской традицией. Местное казино прославлено в "Игроке" Достоевского и до сих пор лелеет его память. Здесь же, в Висбадене, обосновалась правнучка Пушкина, охотно принимавшая гостей фестиваля и даже выучившая русский язык. Тем не менее Восточная Европа в наши дни хочет ощущать себя Центральной: такое положение кажется ей более почетным.
Отсюда — появление в списке победителей польской картины "Большой зверь", хотя и снятой по сценарию Кшиштофа Кесьлевского, но отнюдь не выдающейся. Это симпатичный рассказ о пожилой супружеской паре, которая к неудовольствию соседей заводит во дворе верблюда и отдает ему всю свою любовь. Теплая "народная" интонация этого фильма должна по замыслу жюри уравновесить эстетское "человеконенавистничество" Муратовой (о картине "Второстепенные люди" Ъ уже писал 20 марта).
Третий награжденный фильм — "Паспорт" венгра Петера Готара (Passport, Peter Gothar, приз за режиссуру) — наиболее соответствует образу фестиваля как мостика между Европой и Востоком. Елизавета, имеющая венгерские корни, живет в Закарпатье и получает предложение выйти замуж за алкоголика Йошку. Подруги считают, что ей просто невероятно повезло. Но жизнь в деревенской глубинке Венгрии столь же убога, как на закарпатской Украине. Елизавета хватает маленькую дочку и пытается бежать на родину, но ее не пропускают через границу. Скрываясь от мужа и от закона, мать с дочкой оказываются между жизнью и смертью. Эта ситуация символична и для кинематографа: он переживает в экс-соцстранах не лучшие времена и крах многих иллюзий.
Фестиваль в Висбадене задуман с целью этот кинематограф поддержать. И продемонстрировать, что проблемы восточных соседей немцам не чужие. Симпозиум "Россия и Кавказ" не был политическим, хотя от острых вопросов, связанных с чеченской войной, уйти было трудно. Киноведы в течение трех дней пытались пробиться к истокам этнических конфликтов на Кавказе, где, вопреки религиозным и прочим различиям, существует и некая объединяющая все стороны (грузины, чеченцы, кабардинцы и даже казаки) кавказская культура. Во многом конфликты возникают потому, что еще до появления пропаганды и средств массовой информации коллективное бессознательное каждой нации формировало образ Другого как образ Врага.
"Злой чечен ползет на берег" из поэмы Лермонтова — наиболее наглядный пример того, как происходит романтическое искажение и обобщение чуждой реальности. Но и ряженый горец из "Свинарки и пастуха" — тоже фальсификация. В раннем советском кинематографе, увлеченном интернационалистской утопией, этнические конфликты, в том числе между грузинами и чеченцами, разрешаются на классовой основе: бедняки обеих сторон понимают друг друга. Но утопия терпит крах, в середине 30-х годов запрещают сценарий о Шамиле, официальной политикой становится русская великодержавность. Она и сегодня во многом определяет культурную ситуацию: образ кавказца в массовом сознании постепенно дрейфует от безобидного ловеласа и прожигателя жизни до карикатурного мафиозо, сутенера, растлителя, а потом и террориста. Все это можно проиллюстрировать на российских фильмах последних лет.
Точно так же терпит крах гуманистическая утопия 60-х годов, наиболее ярко воплощенная в тот период в грузинском кино. Но даже и в нем можно найти ответные стереотипы — например, как кавказцы представляют русских женщин проститутками. Наиболее явное проявление инстинктивной ксенофобии — фильмы "Брат" и "Брат-2". Интернациональное "братство-1", некогда декларированное революционерами, превратилось в "братство-2" по крови, что возвращает Кавказ и Россию в эпоху, далекую от цивилизации. Симпозиум в Висбадене предложил не волшебный рецепт, но медленный и трудный способ лечения от ксенофобии — коллективный психоанализ.
Интервью с победительницей фестиваля Кирой Муратовой читайте в следующем номере Ъ.