В Москву приезжала скрипачка Ванесса Мэй (Vanessa Mae). Она прославилась сначала как вундеркинд в области классической музыки (в десять лет выступала с London Philarmonic Orchestra), затем покорила мир, сыграв Вивальди в техно-обработке. Немалую роль сыграла и экзотическая эффектная внешность — уроженку Сингапура Мэй журнал People включил в число 50 самых красивых женщин планеты. С Ванессой Мэй встретился корреспондент Ъ ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ.
— Раз уж вы приехали в Москву в связи с предстоящим выходом альбома, то давайте с него и начнем. Что это за пластинка?
— Пластинка называется "Subject To Change" — "Повод для перемен". Она про те перемены, которые случились в моей жизни. Она более попсовая, чем то, что делала раньше, больше, чем мой предыдущий диск "Storm". Он все же был более классическим — Вивальди, Бах, Оффенбах... И вся идея была в том, чтобы переработать классику в более современное звучание. На новом диске классики никакой нет, только оригинальная музыка, которую я написала сама вместе со своим продюсером. Получилось более современно, более танцевально...
— Снова с техно-ритмами?
— В общем да, хотя на этот раз все ближе к трансу и трип-хопу... Иногда это просто легкий поп. И, кстати, всего в двух песнях моя скрипка звучит именно как скрипка — в остальном мы использовали разные эффекты, которые очень сильно изменили ее звучание. В трех песнях я пою, и, как мне кажется, в целом все получилось очень расслабляюще. Такой чил-аут.
— Как вам кажется, какие люди станут слушать эту пластинку?
— Ну мне кажется, что больше всего он понравится 20-30-летним. Вообще, это музыка не для тех, кому нравится скрипка, на этом я больше не зацикливаюсь.
— Не думали ли вы, что может быть проблема с тем, что многие воспримут вашу новую работу как попытку второй раз повторить уже сработавший трюк — молодая красивая девушка хорошо играет на скрипке в модных аранжировках. Не подумают ли, что такого уже хватит?
— Да, я придумала эту формулу — быть свежей, молодой, заводной и представлять музыку отчасти в визуальном ключе. Но теперь мне захотелось измениться — изменить звук скрипки, изменить все остальное, создать что-то оригинальное. Я стала известной, когда мне было пятнадцать, а сейчас мне двадцать два. И мне в общем-то уже скучно делать то, что я делала раньше. Мне уже хватило заниматься тем, что мешать вместе классику и модный звук. Два моих альбома, записанных в этом духе, получились очень успешными. И теперь многие стараются повторить то, что сделала я. Для меня новая работа — шаг вперед. Мне нравится бросать вызов самой себе.
— Вы наверняка знакомы с очень многими классическими музыкантами. Не говорят ли они вам, что поп-эксперименты, которыми вы занимаетесь,— это, например, предательство высоких идеалов стиля?
— Кто-то, конечно, думает, что это действительно предательство. Но меня это, честно говоря, мало волнует. Музыка — это ведь не брак, в котором нужно хранить верность. Мне нравится быть настолько разной, насколько это возможно, а не двигать свою карьеру в одном-единственном направлении. И это нормально для людей, которые талантливы во многих вещах. Я не вижу смысла ограничивать себя в музыке. А вообще, многим скрипачам нравится то, чем я занимаюсь,— например Максиму Венгерову. Он даже шутит, что может и ему заиграть на электроскрипке. Мне очень приятно, когда я вижу, что моя музыка подвигает людей на то, чтобы расширить кругозор в своем творчестве. А я вообще сочиняю музыку только для себя. И если она при этом нравится еще кому-то, то это очень приятно.
— Вы приезжали в Москву три года назад, и после этого про вас было мало слышно. Помимо записи новой музыки и концертов, что еще случилось в вашей жизни?
— Какое-то время я вообще ничем не занималась. Потом было полтора месяца, которые я занималась киномузыкой. Я перестала работать со своей мамой, которая была моим менеджером. Я создала свой собственный офис, и на его налаживание ушло очень много времени и сил. Пришлось заниматься всей этой волокитой — бумаги, контракты, банковские счета, юристы. Но это все было необходимо, так же как и обустроить свои собственные апартаменты — этим я тоже занималась,— чтобы сделать жизнь такой, как мне бы хотелось.