В Киноцентре открылась Панорама кино стран Европейского союза. Хотя Европа и географически, и культурно расположена к нам ближе всего, в предложенной европейцами программе россиян ждет изрядная порция экзотики.
Панорама европейского кино проводится в третий раз и до сих пор ищет подобие концепции. В прошлом году акцент был сделан на фильмах нового реализма, действительно определяющего сегодня погоду в кино. Однако социальные фильмы типа бельгийской "Розетты" (Rosetta), имевшие значительный успех на Западе, в России вызывали аллергию. В этом году было принято негласное решение: концепцию вообще отменить, но для баланса стараться уравновесить "грустные" и "веселые" фильмы — иными словами, арт и развлекательное кино.
Однако карты смешались уже на первом просмотре. Панорама открылась шведской картиной "Песни со второго этажа" (Sangen Fran Andra Vaningen). Ее герои — обыкновенные Пелле и Свены — запросто беседуют с покойниками, а в жизни находятся на пределе отчаянья. Не мудрено: один сжег собственный магазин, другой четыре года не может продать дом, а третьего вообще чуть не разрезали пополам во время сеанса магии. Грустить на таком фильме или веселиться — вопрос риторический. Надо отдать должное публике: она просидела все полтора часа в почтительном молчании, полностью оправдывая эпиграф и лейтмотив фильма: "Да будет блажен тот, кто садится".
Режиссер Рой Андерссон (Roy Andersson) прославился фильмом "Шведская любовная история" (A Swedish Love Story), снятым на пике сексуальной революции. Потом последовала еще одна лента, ее разругали критики. Андерссон так обиделся, что следующей его работы пришлось ждать аж двадцать пять лет. Уже эта чувствительность выдает что-то сугубо российское, кроме того, в "Песнях" не обошлось без влияния Тарковского и без свойственной российским гениям манеры впихивать в один фильм годы тягостных раздумий о судьбах родины и человечества.
И хотя утверждается, что "Песни" вдохновлены творчеством перуанского сюрреалиста Цезаря Вальехо (Caesar Vallejo), не верьте. Недаром в нем появляется русский мальчик с веревкой на шее, которой все время повторяет на непонятном шведам языке: "Я не могу найти свою сестру". И сестра, и сам мальчик пятьдесят с лишним лет назад были повешены немцами, а мальчик прямо-таки заявился из фильма "Иваново детство". Разве не сюрприз, не своего рода экзотика то, что новое западно-европейское кино порой удивительно напоминает восточно-европейское эпохи холодной войны с его замысловатыми метафорами и поэтическими экстазами?
Другой пример европейской экзотики — "Любовники Полярного круга" (Los amantes del Circulo Polar) испанца Хулио Медема (Julio Medem). Когда-то такие фильмы производились исключительно в Индии или в Египте, ну еще иногда в России, где критика их дружно ругала за пошлость. Вот был такой одиозный фильм для битья — "Он, она и телефон". Сегодня место обычного домашнего телефона в любовной мелодраме готовы занять e-mail и мобильник. Однако любовники Полярного круга запросто обходятся без этих современных аксессуаров, ощущая друг друга на расстоянии особым мистическим чутьем. Когда их светлое чувство несколько прокисает в атмосфере испанского урбанистического стандарта, режиссер переносит действие в Финляндию, за Полярный круг, где много красивых пейзажей и где фильм благополучно финиширует на точке эстетического замерзания.
Раз уж о любви, то предпочтительнее ее итальянский вариант, так и названный незамысловато — "Любовь" (Un Amore). Спасибо режиссеру Джанлуке Марии Таварели (Gianluca Maria Tavareli) хотя бы за то, что не последовал за героиней в Латинскую Америку, а сконцентрировал все действие в Старом Свете, на древней земле Италии, где герой с героиней на протяжении двадцати лет разлучаются, бегут друг от друга и снова возвращаются к точке отсчета, сталкиваясь в финале на встрече миллениума. Никакой мистики и межгалактических сигналов, зато грустно, смешно, нелепо, бестолково — как в жизни, которая в то же время заключена в изящную художественную рамку.
Если еще подоспеет вовремя копия великолепной бельгийской "Пленницы" (La Captive), вольной адаптации Марселя Пруста, осуществленной Шанталь Акерман (Shantal Akerman), европейская панорама действительно грозит превратиться в сплошную песню о любви. Впрочем, скорее всего, этому не бывать: немецкий фильм "Сумерки" (Abenland), британский "В отрыв" (Human Traffic), датский "В Китае едят собак" (In China They Eat Dogs) и финский "Поцелуй меня во время дождя" (Kiss Me in the Rain) обещают внести достаточно сильную дозу абсурдизма и анархизма.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ