Не каждый министр отважится на интервью в момент, когда в правительстве начались перестановки и их волна может в ближайшее время накрыть и самого интервьюируемого. Вероятно, главе Министерства по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства ИЛЬЕ ЮЖАНОВУ, ответившему на вопросы редактора отдела расследований Ъ ГЛЕБА Ъ-ПЬЯНЫХ, придал смелости тот факт, что он был последним министром, которого в самый канун перестановок принял президент Владимир Путин.
— Вы встречались с президентом 28 марта, буквально накануне грандиозных перестановок в правительстве. Он дал вам понять, что готовится что-то серьезное?
— Нет. Естественно, и намека не было. Президент задал мне несколько вопросов, касающихся ситуации на рынке финансовых услуг, в частности о наших взаимоотношениях со Сбербанком. Еще говорили о реструктуризации естественных монополий и о законопроектах по малому бизнесу... Собственно, в вашей газете эти три вопроса были совершенно правильно обозначены.
— У нас в газете было также обозначено, что президент разговаривал с вами очень жестко и был многим недоволен...
— Нет, в жесткой форме был задан только один вопрос: почему не внесены в Думу два законопроекта, касающиеся малого предпринимательства, хотя они были разработаны и значились в различных наших же программных документах? Я объяснил, что это законопроектные планы еще 1999 года. Эти законопроекты носили своего рода лозунговый характер и касались только неких общих политических вопросов о том, что государство должно поддерживать предпринимателей, в том числе и малый бизнес. Поэтому на правительстве все единодушно высказались, что у подготовленных законов нет предмета регулирования и эти вопросы можно решать другими путями.
— Однако жесткость, с которой президент обрушился на вас из-за такого ничтожного законопроекта, свидетельствует о том, что его кто-то, скажем так, накачал против вас?
— Мне сложно судить об этом.
— А зачем вообще вас вызывал президент?
— Президент вправе вызвать любого министра в любое время. В данном случае это была моя просьба. Еще в начале марта я обратился в администрацию, что хотел бы проинформировать президента о том, как идет работа в министерстве, в том числе по реструктуризации естественных монополий, по тарифным вопросам.
— Полезная была встреча для вас?
— Безусловно. Наиболее существенным стало вот что. Я сказал, что МАП намерен по-прежнему занимать принципиальную позицию по отношению ко многим нашим контрагентам. Сейчас в прессе развернута целая пиаровская кампания против министерства. Пишут, что министерство влезает во все вопросы, которые вроде бы не должны его касаться, что мы якобы занимаемся не своим делом... Вот я и проинформировал президента о направлениях нашей работы, даже конкретных делах, которые мы возбуждали. Я сказал, что мы занимали и будем занимать жесткую позицию, которая диктуется нам законом и анализом конкретной ситуации. У президента это не вызвало никаких отрицательных эмоций.
— Насколько я знаю, сейчас существенно ослабли ваши позиции в борьбе с железнодорожной монополией. Недавно в МПС провели аудит самые уважаемые западные аудиторы — Arthur Andersen и другие. И они сделали заключение, что реформировать МПС рано — для начала надо навести элементарный порядок в бухгалтерии. А вы как раз добивались срочных реформ в МПС.
— Все заклинания по поводу наведения элементарного порядка в бухгалтерии — это все блеф. Невозможно нанести элементарный порядок в бухгалтерии, если сама система выстроена таким образом, что она не подталкивает к тому, чтобы наводить порядок. Бухгалтерия МПС больше чем наполовину расчетная. То есть она не отражает реального движения материальных ценностей и оказываемых услуг. Там есть некие нормативы, то есть нормативные способы расчета. Но норматив ведь как выставишь. Тот же Arthur Andersen посчитал почему-то, что надо всю социалку загнать в себестоимость. И в итоге получилось, что МПС у нас планово-убыточная отрасль. Вот данные из последнего презентационного материала. Здесь написано, что за 1999 год убыток по системе в целом составил 7 млрд руб. А в скобочках написано: "по международным стандартам" и так далее. Все солидно. Но спрашивается, откуда же тогда сотни миллионов долларов, которые потрачены на строительство "Транстелекома", откуда инвестиционные программы в десятки миллиардов рублей, которые в последний год принимались и почти полностью исполнялись МПС? Откуда покупаются дворцы спорта и строятся стадионы, содержатся спортивные команды? Возникает множество вопросов. На 2001 год инвестиционная программа МПС — 100 млрд руб. Это около $4 млрд...
— Вы хотите сказать, что Arthur Andersen подтасовал расчеты в пользу МПС?
— Я ничего не хочу сказать. Я констатирую факт, что люди были наняты за огромные деньги (точную сумму контракта аудиторов я не знаю), они посчитали по международным стандартам, и у них получилась убыточная отрасль. А я аудиторам задаю простой вопрос: откуда же берутся вот эти 100 млрд руб. на 2001 год? Ну ладно, на 2001 год это только план, но и в 2000 году у МПС была инвестпрограмма порядка 60 млрд руб. Причем никто никогда министерству не утверждал эту программу. Они в МПС сами себе планируют, сами утверждают, сами прикидывают... На мой взгляд, это должно делаться как минимум на уровне правительства, потому что это сумма, которая существенна даже по сравнению с федеральным бюджетом. У нас на всю Россию нет такой колоссальной инвестиционной программы.
— Вы сказали о пиар-кампании, якобы ведущейся против вас. Давайте вспомним о недавнем скандале на рынке прессы. Тогда PR-агентство Promaco разместило в нескольких газетах платные публикации об открытии несуществующего магазина. И целый десяток федеральных газет разместил эти публикации без ссылки "На правах рекламы". Как вы относитесь к этому нарушению закона о рекламе?
— У меня есть два взгляда на эту ситуацию. Взгляд как министра, возглавляющего соответствующее ведомство, и взгляд как человека, который по ряду причин тоже оказывается объектом подобных действий. Что касается министерства, то по этому факту Promaco обратилось к нам с официальным изложением событий. Я сразу же дал поручение подробно разобраться в ситуации, а затем по факту нарушения закона мы возбудили ряд дел. Я думаю, в ближайшие семь-десять дней они будут рассмотрены. Там совершенно четко вырисовываются нарушения ряда статей Закона о рекламе и, соответственно, каждый должен получить свое. Те, кто опубликовал информацию рекламного характера, не указывая, что это реклама или материал на правах рекламы, получит соответствующее наказание. Равно как и те, кто размещал заведомо ложную информацию. Мне сложно сейчас предвосхитить результаты заседания нашей комиссии по административным нарушениям — иногда вскрываются неожиданные обстоятельства, но в принципе — да, это штраф. Уголовных статей за это нет, просто предупреждение...
— Как вам кажется, эти штрафы будут иметь эффект на рынке прессы?
— Сложно сказать... Я уверен, что одними штрафами этот вопрос не решить. Так же, как и не решить штрафами вопрос превышения скорости на кольцевой дороге... Просто надо совершенно активно и четко пропагандировать в том числе и такие виды рекламы, как business to business. Большая часть "заказухи", причем официально оплаченной,— это как раз суррогат такой рекламы. На Западе это активно практикуется, а в России мы только дорастаем до этого.
— Вот вы сравнили рекламу с кольцевой дорогой. Превышая скорость, человек рискует главным образом сам. Ну, может повредить еще пару машин. А когда рекламные статьи публикуются под видом редакционных, получается обман потребителей в особо крупных размерах. Ведь к редакционным статьям заведомо большее доверие, чем к рекламным. Вы планируете как-то с этим бороться?
— Мы не планируем, мы пресекаем такие факты всеми доступными нам по закону средствами. Принимаем адекватные меры по защите потребителей. Применяем штрафные санкции как за сам факт размещения рекламных материалов под видом редакционных и авторских статей, так и в случае невыполнения нашего предписания. В последнем случае штраф может достигать 5000 МРОТ. Более того, если ложная информация, поданная в СМИ, повторяется и на товаре, МАП России применяет к нарушителям не только рекламное законодательство, но и закон о защите прав потребителей. Мириться с таким беспределом, который творится сейчас, нельзя.
— Есть еще один интересный аспект. Рекламные издания — это те, где реклама занимает более 40% площади. Если часть рекламы публикуется под видом редакционных заметок, то, если поднять бухгалтерию, может оказаться, что общий объем рекламы превышает эти самые 40%. И тогда издание обязано платить совсем другие налоги. Вы не пытались анализировать рекламный рынок с этой точки зрения?
— Мы постоянно занимаемся этим вопросом. И для решения данной проблемы подключаем и налоговые органы, и Минпечати. Также скажу, что на 2001 год МАП запланировало и уже начало проводить работу по анализу рынка услуг по размещению рекламы на телеканалах и в иных СМИ.
— Пожалуй, уже все крупные чиновники России становились жертвами пиар-кампаний. Интересно, много ли ненависти накопилось к журналистам у бюрократов?
— Помните, в начале нашего разговора о прессе я говорил, что у меня есть и второй взгляд на рекламные и пиар-кампании. Я вот уже три недели ощущаю против себя такую ярко выраженную заказную кампанию, причем достаточно низкопробную... Так вот, я должен сказать, что ряд изданий, когда им предложили опубликовать сделанные под одну гребенку материалы про меня, отказались. Некоторые сами позвонили мне и сообщили об этом. Так что есть издания, которые ведут себя честно и порядочно. Я понимаю, что журналисты тоже хотят жить и кушать хлеб с маслом, но должны быть какие-то профессиональные кодексы и саморегулирующиеся организации...
Что же касается ненависти к журналистам, то мне кажется, что ненависть уже прошла. Если бы пару лет назад против меня была такая вот кампания, я бы, наверное, кого-то ненавидел, возмущался, принимал какие-то действия в отношении заказчиков, исполнителей. Тем более что и заказчик, и исполнитель мне известны. А сейчас немного изменилось отношение к этим вещам. Собака лает, караван идет. Ну поругали, ну кончатся деньги на заказ — и начнется нормальная жизнь.
— Вы, конечно, не скажете, кто вас "заказал". Но, по крайней мере, это естественная монополия?
— Да.