Вчера в Белграде был арестован экс-президент Югославии Слободан Милошевич. За событиями, развернувшимися в элитном белградском районе Дедине, наблюдал весь мир — пожалуй, впервые в истории подобных операций телекамеры вели репортаж непосредственно с места событий. Однако корреспонденту Ъ ГЕННАДИЮ Ъ-СЫСОЕВУ, который еще месяц назад предсказал арест экс-президента Югославии, стало известно то, что осталось за кадром.
Операция по аресту Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) продолжалась более суток. Официальные объяснения властей о том, что главным для них было избежать жертв, лишь отчасти отражают подоплеку развернувшейся в минувший уик-энд в югославской столице драмы с элементами триллера. В Белграде проходила не просто операция по задержанию Милошевича, там шла острая схватка внутри самого югославского руководства. Ставкой в этой борьбе была не столько судьба экс-президента, сколько вопрос о том, каким путем пойдет дальше Югославия.
По информации Ъ из кругов, близких к руководству Сербии, операция по аресту господина Милошевича должна была пройти тихо и незаметно. Однако когда прокурор уже выписал ордер на арест и спецназ готовился войти в его элитную резиденцию, об этом узнали сторонники экс-президента — и несколько десятков человек тут же направились к вилле своего вождя.
Сербские власти предполагают, что утечка информации произошла через армейское руководство. "Быстрый арест Милошевича сорвал начальник генштаба Небойша Павкович (Nebojsa Pavkovic)",— заявили сербские источники Ъ. Действительно, военные, которые охраняют район, где расположена резиденция Милошевича, фактически подыгрывали бывшему президенту: за несколько дней до ареста они не позволили МВД сменить его охрану, а в ночь проведения операции вернули телохранителям экс-президента ключи от ворот резиденции, вместо того чтобы передать их полиции.
Действия армии и полиции во время ареста Милошевича отражают противоречия между двумя ключевыми фигурами в белградском руководстве — президентом Югославии Воиславом Коштуницей (Vojislav Kostunica) и премьером Сербии Зораном Джинджичем (Zoran Djindjic). Армейское руководство во главе с генералом Павковичем, который во времена Милошевича был министром обороны и сохранил свои позиции только благодаря Коштунице, поддерживает президента Югославии, полиция — на стороне сербского премьера. Конфликт между двумя этими политиками — это спор о том, как будет идти развитие страны: путем эволюционных перемен (за это выступает Коштуница) либо через радикальный разрыв с прошлым (вариант Джинджича). Президент до последнего противился аресту Милошевича.
Столкнувшись с обструкцией со стороны военных, полицейский спецназ решил сменить тактику. Штурм резиденции было решено сделать показательным. В 3 часа ночи с пятницы на субботу прямо на виду сотен людей и десятков телекамер спецназовцы взорвали ворота резиденции и ворвались на ее территорию. Охрана экс-президента встретила их огнем. Буквально через несколько минут штурм был прекращен. А двум офицерам полиции, которым все-таки удалось вручить ордер Милошевичу, экс-президент заявил: "Я не признаю ни эту полицию, ни этот режим. Все они слуги НАТО. Передайте всем: живым я отсюда не выйду".
Однако нужный сербским властям эффект был достигнут. Все мировые телестанции передали кадры начала операции по захвату Милошевича, которая началась утром 31 марта. Время было очень важно. В этот день истекал ультиматум белградским властям со стороны США: или арест Милошевича до конца марта, или Белград лишится финансовой помощи Запада. Формально арест экс-президента начался до истечения срока ультиматума, а завершился уже после, в 4.50 утра 1 апреля. Так что теперь белградские власти могут указать американцам одно время, а собственным оппонентам, обвиняющим их в пособничестве агрессорам,— второе.
Однако сторонникам премьера Джинджича еще предстояло сломить сопротивление президента Коштуницы. В воскресенье вечером за закрытыми дверями состоялось заседание высшего руководства страны с участием силовиков. Оно продолжалось несколько часов, после чего все его участники вышли к журналистам и Воислав Коштуница зачитал текст своего заявления: "Никто не может быть выше закона, в том числе Слободан Милошевич. Он должен подчиниться решению судьи, который выдвинул против него обвинение". Президент СРЮ был явно в подавленном настроении, зато по правую руку от него стоял улыбающийся премьер Сербии. Всем стало ясно, чья позиция взяла верх.
Остальное было уже делом техники. После нескольких часов переговоров Милошевич добровольно сдался спецназовцам. Утром 1 апреля его доставили в центральную тюрьму Белграда, где, по информации Ъ, для экс-президента и его бывших соратников уже отведен целый этаж, его даже в спешном порядке отремонтировали. Впрочем, выстрелы при "добровольной сдаче Милошевича" все же прозвучали, но стрелял не экс-президент, а его 32-летняя дочь Мария — "в состоянии аффекта", как говорят полицейские.
Арест Слободана Милошевича имеет далеко идущие последствия, причем не только для Югославии. Он означает, что белградские власти сделали окончательный выбор в пользу радикального разрыва с прошлым и ориентации страны на Запад. Именно сторонники такого подхода взяли верх в Белграде. Россия к такому повороту вновь оказалась не готова.
Вчера ряд российских политиков, которые любят демонстрировать свою близость президенту, подвергли критике белградские власти за арест Слободана Милошевича. Лидер группы "Народный депутат" в Госдуме Геннадий Райков заявил, что арест экс-президента Югославии "выглядит как продажа" в обмен на экономическую помощь США. А один из лидеров фракции "Единство" Александр Гуров пошел еще дальше, заявив: "То, что руководство Югославии прогнулось под давлением Запада, оставит позорную метку в истории страны".
При этом оба политика повторили формулу российского МИДа, что, мол, арест Милошевича — внутреннее дело Югославии. Однако с этим никак не вяжется фактическое осуждение действий белградских властей, которые, к слову, поддержало подавляющее большинство населения страны. Россия на Балканах слишком часто оказывается на стороне проигравших.
ГЕННАДИЙ Ъ-СЫСОЕВ