Фестиваль премии "Золотая маска" еще только начался, а конкурс в номинации "Новация" уже завершен: показаны все выдвинутые спектакли. У жюри есть полторы недели, оставшиеся до вынесения вердикта. Судьям в этом году предстоит сделать не вкусовой, а идеологический выбор.
С одной стороны, жюри может вздохнуть с облегчением: ответственность за будущее театра на нем не лежит. Какой бы из четырех спектаклей, участвующих в "Новации", ни получил "Золотую маску", вердикт не может быть рассмотрен как указание истинной дороги в будущее. Просто потому, что ничего действительно невиданного номинация не предлагает. Она необходима, чтобы показать на фестивале спектакли, жанр которых эксперты затруднились определить.
С другой стороны, выбор победителя станет очевидной идеологической акцией. Четыре спектакля представляют три существенно различные исходные позиции их создателей.
Фестивальный расклад сблизил постановки театров "Дерево" и "черноеНЕБОбелое". При всем различии двух выразительных пантомим "Suicide in progress" Антона Адасинского и "Imitator DEI" Дмитрия Арюпина — в обеих торжествуют зло и смерть. Причем даже не в борьбе с жизнью, а сами по себе, как единственные и абсолютные властители мира. Оба талантливо сконструированных спектакля-пантомимы — путешествия по космосу потусторонних страхов и макабрических метафор. Вплоть до конкретных приспособлений: и там и там закулисные ветродуи пронизывают сцену адским сквозняком. Но если у Адасинского еще случаются проблески слабой лирики (все-таки сказываются полунинские корни) и есть какой-то привычный театральный воздух, то Арюпин сгущает черную атмосферу до полного кошмара. В двух спектаклях действуют сущие оборотни, извилистые бестии без рода-племени — примечательно, что авторы настаивали на латинском написании названий в афише.
Очевидно, для статусной театральной публики и жюри такая концентрация беспросветных ужасов оказалась чересчур высокой. Номинантов в кулуарах окрестили заодно — "сатанистами" и шансов на награды заранее лишили. Сыграло роль и то, что спектакль "черногоНЕБАбелого" прошел на фестивале неудачно.
В один вечер с ним показывали и постановку Евгения Панфилова "Бабы. Год 1945". В сущности, она построена на закоренелых штампах советской патриотической эстрады. Содержание получасового представления понятно из названия: бабы ждут с войны мужиков. Слепленные в тематический дивертисмент разные виды ожидания (надежда, отчаяние, тихая грусть) идут в контрастном музыкальном сопровождении (от "мыльной" электроскрипки Ванессы Мэй до марша "Прощание славянки"). Хореография состоит из знаковых жестов: горе — заломленные руки, неутоленное желание — сжимание-разжимание кулаков, плач — перегибы корпуса. Рисунок массовых композиций — все эти линейные наплывы, "прочесы", "лесенки", "журавлиный клин" диагоналей — отобран пластической пропагандой еще на заре советской власти.
Если бы все это было исполнено обычным танцевальным ансамблем — никому бы в голову не пришло обратить внимание на такой сценический продукт. Но лукавый хореограф поставил свою агитку для "Балета толстых" — уникального женского коллектива, в котором вес солисток переваливает за центнер. И тут сразу начинаются игры и двусмысленности. Получается, Панфилов сознательно жонглирует стереотипами — как образными (русская баба — толстая баба), так и танцевальными. А это уже почти постмодернизм. К тому же толстухи у Панфилова просто замечательные: легкие, пластичные, темпераментные. Плавают неслышными уточками, мягкими сугробами валятся на пол, гнутся во все стороны с пластилиновой экспрессией и горюют с таким истовым чистосердечием, что становится даже как-то неловко. Понятно, что эксперты затруднились с определением жанра — не в танцы же все это отправлять. Фестивальная публика отреагировала на "Баб" восторженно: зрелище получилось ненавязчивое и человечное. Особенно выиграла "народность" в контрасте с "сатанистами".
Спектакль "Арвайден" одноименного североосетинского обрядового театра тоже апеллирует к народным, исконным корням. Но без всякого юмора и камерности, во всеоружии современной стилизации и остранения. В сущности, привычного театра показано не было, но на звание самого роскошного зрелища фестиваля "Арвайден" может претендовать без конкурентов. В обрамлении золота и бархата Малого театра спектакль-презентация национальных осетинских обрядов смотрелся по-имперски величественно. Причем степень аутентичности показанных ритуалов была, очевидно, невелика.
Но полсотни костюмов и дюжина ярких задников, созданных молодым художником и руководителем театра Виолой Ходовой по мотивам национальных узоров и расцветок, сняли все остальные вопросы. Под аккомпанемент живой музыки и хорового пения осетинские артисты провели в Москве торжественный парад национальной гордости. Они предъявили экзотическую, но неагрессивную этнографию, благодарно поддавшуюся по-европейски мастерской дизайнерской отделке. Они — не не комически толсты, не угрожающе тощи. Они равны самим себе. Их синтетическое, красивое, благородное и никого не раздражающее зрелище не может не выглядеть для жюри самым соблазнительным кандидатом на победу. Тем более если вспомнить, что никто из национальных театров за всю историю "Золотой маски" не увозил из Москвы высшую награду. А создана она была помимо прочего еще и для охраны единого культурного пространства.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ, ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА