Выходцы из бывшего СССР, хорошо знающие, что такое борьба с инакомыслием, крайне болезненно воспринимают некоторые особенности израильской демократии. Об этом в интервью корреспонденту Ъ ЛЕОНИДУ Ъ-ГАНКИНУ сказал ИДО НЕТАНЬЯХУ, младший брат экс-премьера Израиля Биньямина Нетаньяху, приехавший в Россию на презентацию русского издания своего романа.
— Что заставило вас, квалифицированного врача-рентгенолога, обратиться к литературному творчеству?
— Я пишу давно, опубликовал уже три книги. В 1990 году вышел мой сборник рассказов. (Кстати, некоторые из них вместе с романом включены в русское издание.) Через два года я опубликовал документальный роман "Последний бой Йони" — об операции по освобождению заложников в аэропорту Энтеббе, которой командовал мой покойный брат Йони Нетаньяху. Я служил в том же спецподразделении и говорил со всеми участниками рейда, в котором погиб мой брат.
— Вы хотите сказать, что все три брата служили в одном спецподразделении?
— Да, все три и в одно и то же время, у нас небольшая разница в возрасте. Собственно говоря, я служил под началом своего старшего брата. Но в 1974 году я демобилизовался, а Энтеббе был в 1976 году.
— Почему вы решили перевести ваш роман на русский?
— Это не было моим решением. Роман "Итамар К." вышел в Израиле в 1998 году, и спустя неделю-другую мне позвонили. Собеседник представился: Даниэль Фрадкин, ваш читатель. Он хорошо говорил на иврите, но я различил русский акцент. "Я бы хотел перевести ваш роман на русский",— сказал он. Для пробы Даниэль перевел небольшой фрагмент. Специалистам понравилось, и вот недавно мой роман вышел на русском.
— О чем ваша книга?
— Если вкратце, то о молодом кинорежиссере, вернувшемся в Израиль после учебы в США. Он хочет снять на родине свой первый фильм — на первый взгляд безобидного содержания: о судьбе реального человека, певца, исполнителя камерной музыки. Но в политических взглядах главного героя есть нечто такое, что не нравится людям, которые делают погоду в израильской культуре, науке, СМИ. Они готовы финансировать съемки, но при условии, что режиссер уберет "неподходящее" политическое содержание и сделает фильм, соответствующий их собственным взглядам. Другой образ мысли для них неприемлем.
— Что же это за взгляды?
— С точки зрения романа это не столь уж важно. Я говорю об атмосфере несвободы вообще. И об интеллектуальном истеблишменте, который выталкивает всякого, кто не согласен с общепринятой точкой зрения. Творческая личность оказывается перед выбором: примкнуть к большинству и получить допуск ко всем благам или оказаться аутсайдером. Если углубляться в израильскую действительность, речь идет о леволиберальных взглядах, присущих интеллектуальной элите, выступающей, в частности, за сдачу всех позиций в арабо-израильских отношениях, включая те, которые необходимы для выживания Израиля как государства.
— Боюсь, что все это разочарует российского читателя: у нас считается, что Израиль — демократическая страна.
— А Израиль и есть демократическая страна. В том смысле, что у нас свободные выборы. Можно сколько угодно критиковать правительство, выходить на митинги и кричать практически все, что хочешь. Но при этом существует некое подводное течение, которое может ощутить только живущий в Израиле. Ситуация ненормальна: если ты выражаешь не те взгляды, у тебя не возьмут интервью, тебя не пригласят на телевидение, не подпишут контракт на преподавание, не дадут снимать фильм, не издадут книгу. Ты изгой. Свежий пример: буквально на днях один известный эстрадный певец высказался резко по поводу гомосексуализма, атеизма и левых взглядов. Его песни тут же перестали передавать по радио. Все считают, что карьера этого певца практически перечеркнута.
— Есть надежда, что положение изменится?
— Все больше людей в Израиле осознают, что надо что-то менять. Особенно остро это чувствуют выходцы из бывшего СССР. Зная по прошлому опыту, что такое подавление инакомыслия, они негодуют, сталкиваясь с другой формой того же самого явления в Израиле. При этом миллион русских — это большая сила.
— Ваш брат разделяет ваши идеи?
— Странный вопрос: обычно меня спрашивают, разделяю ли его идеи я. Конечно, он думает так же. Он и сам в бытность премьер-министром страдал от несправедливых нападок левой прессы.