Перед окончанием сессии было объявлено, что возможен сбор на экстренное заседание, если ситуация на Украине будет ухудшаться. В последний день работы было обработано рекордное количество законопроектов. Ведущая "Коммерсантъ FM" Оксана Барыкина обсудила итоги весенней сессии с президентом фонда "Петербургская политика" Михаилом Виноградовым.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы считаете, Дума за эти полгода изменилась?
— Я думаю, что по большому счету нет. Просто стало забываться, зачем в России нужен парламент, а зачем в мире нужен парламент, зачем его придумали? Поэтому вместо парламента мы получаем учреждение, куда ходят люди на легкую, но неприятную работу.
— То есть можно говорить о большей лояльности власти?
— Да нет. Я думаю, что куда уж больше лояльности. Она никуда не делась. А последняя неделя была, конечно, о том, чтобы запретить вся и все. Ну, собственно, вряд ли вся и все реально запретить в России.
Другое дело, что каждый человек, выходя в интернет, беря сигарету в рот, пытаясь думать, все время думал: нарушается закон или не нарушается. При том, что из некоторых разумных мер можно было бы сделать яркое шоу, например, из ограничения курения можно было построить дебаты на несколько дней, как разумнее это сделать. Вместо этого к работе относились вполне механистически, вследствие чего принимали много даже не то, чтобы спорных законов, а даже подчас и совсем ненужных.
Понятно, что не нужна защита персональных данных в таком виде, в котором она есть, но это тоже было не решение депутатов. Но вот история о переходе на зимнее время — она совершенно вредительская, потому что в итоге мы летом получим, что, собственно, везде начнет на час раньше темнеть. Это повлияет и на безопасность, и на ситуацию на дорогах и так далее. Но вот вместо того, чтобы вернуть все как было с переводом стрелок, они упираются на чем то своем, не будучи готовыми ни к дискуссии, ни к рефлексии.
— Ну, как, что бы еще вот вы отметили.
— Ну, самые запомнившиеся решения они на слуху, мы их перечислили с вами. Это какой-то такой вот террор в интернете, и перевод стрелок, и ограничение курения. Я не думаю, что сессия была исторической, она чем то запомнится. Просто не было случаев, когда Дума брала инициативу на себя и говорила: "А мы считаем, что нужно вот так". Работа была в целом механической, иногда там к ним приставали с отзывом мандатов. У кого-то там мандаты и неприкосновенности снимали, где то переадресовывали в прокуратуру, Следственный комитет.
То есть, по-прежнему Дума в войне прокуроров и Следственного комитета была на стороне прокуратуры, насколько это ей позволялось, но это, по сути, единственный момент, где Думе пока позволяют элемент самостоятельности.
— Михаил, но все-таки какой то значимый законопроект вы бы отметили? Что-то произошло хорошее за эти полгода?
— Ну, наверное, не приняли массовых таких скандальных законопроектов, которые могли бы принять, но мне кажется, что забывается, зачем нужен парламент. Вот этот настрой, который мы недавно увидели по Мосгордуме — все основные законы уже приняты, зачем ходить на работу? И зачем платить зарплату?
Мне кажется, есть такое ощущение у депутатов, что законы уже сформированы, и хорошие законы уже все приняты, поэтому давайте принимать разные плохие.
— Вот этот патриотический подъем, который в последние полгода, в связи с украинскими событиями, вот он как на работу повлиял? Вы заметили влияние?
— Мне кажется нет. Это служащие, которые ходили на работу. Они читают, слышат про подъем. Они принимают законы, фиксирующие подъем и призванные его поддержать. Но чтобы подъем собирал депутатов изнутри, и они говорили: "а вот подождите, давайте еще патриотизм устроим там и там", наверное, такого нет, все-таки, инициатива – не то качество, которое поощряется в работе сегодняшней Государственной думы.
— Чего ждете от осени? Какой-нибудь прогноз можете дать?
— На самом деле, прогноз надо давать по исполнительной власти. Исполнительная власть может устроить дальнейшие заморозки, а может оттепель. А может сказать: вы поторопились с какими то законами, и депутаты, как ни в чем не бывало, скажут: "да, поторопились” или “да, заморозим". Поэтому инициатива будет исходить не от депутатов.
Хотя и понятно, что статус депутата в Госдуме падает, и не очень понятно, зачем люди прилагали такие усилия и платили такие деньги, чтобы попасть в депутаты.
— Михаил, но когда что-то изменится-то?
— Либо появится полноценный запрос на парламентаризм и на институты, либо…
— Запрос у кого появится?
— У общества и у российской власти, которая, так сказать, не очень понимает уже смысл институтов последние годы, но маятник качается то в одну, то в другую сторону. То есть, либо общественный запрос, либо рационализация позиции власти. Еще один вариант раскола элиты, который проявится в парламенте тоже. Но сегодня кажется не очень вероятным, хотя понятно что экстремализация курса по Украине, которая была в марте – апреле, которая, вроде, потом кончилась, она внутри элиты восторгов не вызывала, но и бунта тоже не случилось.