Одним из интереснейших, можно сказать, знаковых мест Москвы дореволюционной был ресторан "Яр". Он находился в доме 32 по Ленинградскому проспекту, в прошлом — Петербургскому тракту
Здание ресторана "Яр" на Петербургском шоссе, построенное Адольфом Эрихсоном
Назван он был в честь своего основателя — французского предпринимателя Транкля Ярда. Но Ярд — неудобное слово для русского языка, и его быстренько переделали в Яр. Первоначально тот трактир располагался в центре города, на пересечении Кузнецкого Моста и Неглинной улицы, но в скором времени переместился в тогдашнее Подмосковье.
Интересной славой пользовалось это место. Сюда, как правило, приезжали уже подвыпившие москвичи (в первую очередь купечество) ближе к полуночи, когда закрывались московские заведения, а душа требовала продолжения праздника. Тут-то и вспоминали о загородной ресторации. И неслись на лихачах-извозчиках, а зимой — на тройках с бубенцами, многие — с "мадамами" удивительно легкого поведения, а кто-то в надежде познакомиться с такой "мадамой" уже в "Яре". Их обычно брали из хористок — в ресторане действовали русский, цыганский, украинский и венгерский женские хоры.
Множество нашумевших историй случались в стенах и в окрестностях сего увеселительного места. Как-то раз, к примеру, по дороге двигалась печальная процессия — с покойником во главе, с соответствующей музыкой. Мужчины в черных фраках и цилиндрах, с горестными лицами вызывали в прохожих сочувствие. Они явно направлялись на Ваганьковское кладбище.
Это была знаменитая шайка "Червонных валетов", хоронили фармазонщика Брюхатова. Поравнявшись с "Яром", процессия вдруг завернула в ресторан, под ту же музыку прошла к заранее заказанному отдельному кабинету, после чего крышка гроба открылась, покойник (оказавшийся не в саване, а в модном сюртуке) поднялся из домовины, и началось бурное пиршество.
Вышло так, что один из репортеров, желая первым написать о похоронах известного мошенника, не дождался завершения истории, сдал материал заранее. И, разумеется, вошел в анекдот. Главный редактор газеты "Московский листок" Николай Пастухов еще долго учил своих корреспондентов: "А ты подойди да покойника и пощупай. Если остыл, то тогда и пиши. В гроб положат — не верь. Вон "Червонные валеты" Брюхатова в гроб положили, а как понесли покойника с духовенством, на Ваганьково мимо "Яра", он выскочил из гроба, да к буфету. Мало ли что бывает".
Напротив, на противоположной стороне Ленинградского проспекта,— Беговая аллея, ведущая к знаменитому Московскому ипподрому. Атмосфера захватывающих скачек начинается уже здесь, на проспекте — торжественный въезд на аллею обозначен статуями "Диоскуры, укрощающие коней", копиями знаменитых скульптур Клодта, украшающих Аничков мост в Петербурге.
Сам же Центральный московский ипподром открыт был в 1834 году, а его главное здание построили в 1894 году. Сейчас это признанный памятник архитектуры.
Словом, место не из простых.