Герой-предатель

Известный левыми взглядами, обладатель трех "Оскаров" режиссер Оливер Стоун снимет фильм об Эдварде Сноудене. Он будет основан на романе Анатолия Кучерены, который в качестве адвоката провел со Сноуденом множество встреч. Автор попросил меня прочитать его книгу. Хочу поделиться своими соображениями

Виктор Ерофеев

Есть устойчивый, многократно повторяющийся в романах образ — герой-любовник, а в книге (состоящей из двух частей) Анатолия Кучерены меня увлек персонаж иного измерения. Тут не поймешь: кто он? Герой или предатель? Литературу всегда волновал герой с двойным лицом, исполнитель загадочной двоякой роли. Он мог быть комическим, как Чичиков, или уходящей натурой, как Остап Бендер, или вообще ни на кого не похожим, как Ставрогин у Достоевского. Но всякий раз двойничество связано с загадкой человеческой природы. Оно порождает, как в двух зеркалах, бесконечное количество отражений, что манит, отталкивает, пугает, волнует одновременно. С двойничеством справиться невозможно, его можно лишь адекватно обозначить.

Поразительный пример двойничества нашего века отразился в истории, которая у Кучерены приобрела форму романа по разным соображениям. Автору довелось стать в качестве адвоката соучастником морального парадокса, взволновавшего мир. Адвокат нашел в себе смелость описать этот парадокс и предоставить читателю свободу найти ему собственную оценку. Собрав богатый материал, превратив его в обжигающий своей драматической глобальностью сюжет, автор тем не менее отказался от последнего слова, от, казалось бы, необходимого авторского комментария, и я думаю, именно потому роман состоялся.

Технический сотрудник американских спецслужб, главный (в какой-то момент) герой мирового интернета, имя которого в романе трансформировано нехитрым образом: английское слово "снег" меняется на "холод" (без особых прикрас меняются и другие реалии), совершает поступок, от которого взрывается галактика разведывательных институций. Эта история в первой части романа, "Время спрута", превратилась в психологическую драму одинокого, нервного, постоянно теряющего веру в себя молодого американца. Однако, чтобы создать достоверный портрет почти неуловимого в провинциальной глуши Северной Каролины парня, попадающего в неожиданные ситуации, автору пришлось воспроизвести атмосферу целой страны, воссоздать Америку в ее величии и ее тревогах.

Надо отдать автору должное: он понял, что роман состоит из подробностей, более того, из тех деталей, которые на первый взгляд кажутся лишними. Что они там, в Штатах, поют, что едят, как ссорятся, разводятся, как и в чем ходят в школу, на свидания, как зарождается у них первая любовь? Эти описания укрепляют доверие к герою, его исповеди, решению разоблачить глобальную слежку, которую ведут его же спецслужбы фактически за всем миром.

Откуда у Колда берется такая смелость? Сын весьма противного консерватора-патриота, страдающий всевозможными комплексами, неудачник в любви, в богемной субкультуре, в армейской подготовке, Колд вместе с тем одарен уникальной памятью, знает восточную философию и путешествует по виртуальному миру с завидным талантом. Его трудно объективизировать, невозможно найти ему определение. Он вибрирует, уходит от оценки. И не только он. Вот, например, его юная богемная подруга тоже существует на стыке разных миров и не сводится к негативной или позитивной однозначности. Создав такой подвижный, чувствительный мир, Кучерена переходит к главной дилемме романа. Кто же он — этот Колд: герой или предатель Америки?

Начальники героя, лидеры страны убеждены, что он предал Америку и достоин сурового наказания. По их убеждению, слежка, хотя она и наносит ущерб свободе частной жизни, спасает Америку от терроризма. Как пишет сам автор книги, и я с ним согласен, в задачу спецслужб входит грязная работа, и именно это вызывает возмущение всех критиков американской государственной системы: следить — это нарушать конституционные свободы! А, кроме того, кто уполномочил скромного сотрудника судить о моральном праве спецслужб защищать Америку? Достаточно опрокинуть ситуацию в нашу страну, чтобы понять, что Колд рискует оказаться криминально самонадеянным. Ведь политическая интрига связана со смутным или очевидным недовольством планеты однополярным миром c однозначным господством США. Сюда же добавляется интрига с приездом Колда в Россию. Сюжет накаляется. Появляется Адвокат, двойник автора. Начинается исповедь героя. Но есть ли ответ: кто он?

Вот здесь и сосредоточена главная удача романа. Колд морально нерасчленим на героя и предателя. Все зависит от национальных интересов и моральных убеждений. Если я склоняюсь к тому, что терроризм нужно уничтожать всеми силами, то я готов пожертвовать свободой частной жизни и разговорами о некорректности прослушки иностранных лидеров, которые дружат с Америкой. Если я верю, что глобальная слежка в конечном счете приведет к торжеству тоталитарных миров, о которых писал любимый писатель Колда Оруэлл, то я выступаю против нее и считаю, что ссылка на терроризм избыточна. Обе точки зрения не самодостаточны. Мир оказывается морально незащищенным ни от террора безопасности, которой озабочено государство, ни от мирового терроризма. Вот в эти моральные дыры и попадает каждый житель Земли, стоит ему только задуматься над тем, где и как он живет.

Когда же портрет героя написан, автор отправляет его во второй части книги, "Дети Каина", в путешествия. И опять поражает авторская любовь к деталям. Мы не просто едем с персонажами книги по разным странам, мы "видим" эти страны, получаем дополнительную (не банальную) информацию о них, а вместе с ней возникают вечные вопросы жизни и смерти (и жизни после смерти). Франция и Украина, Россия и Америка — в этих описаниях перемешиваются разные, добрые и иронические, эмоции.

Параллельно путешествиям возникает тема преследования, побега — автор не хочет, чтобы читатель скучал, и развлекает его острым сюжетом. Но мне дорого то, что автор все время возвращается к загадке человеческой души. Он, эрудит, оглядывается на всемирную историю, пишет о жестокостях революций, о казнях, пытках, садизме тюремщиков. Адвокатская практика не позволяет ему легкомысленно относиться к темной стороне человека. Но он — что хорошо видно — не теряет надежды. В этой плоскости человек (как проект) и Россия (как идея) для Кучерены — почти однородные поля положительной веры. Ради нее и писалась книга о Сноудене.