Событие недели — "Красные" (Reds, 1981) Уоррена Битти (Warren Beatty) (21 марта, НТВ, 10.25 и 12.25, ****), фильм, опровергающий мнение, что снимать кино о России получается только у русских. Получилось у Битти, прославившегося ролью Клайда в "Бонни и Клайде" (Bonnie and Clyde) — легендарного плейбоя, донжуанский список которого включает в себя буквально всех звезд последних десятилетий, от Мэрилин Монро и Натали Вуд до Мадонны и Изабель Аджани. Битти было не принято принимать слишком всерьез. Серджо Леоне (Sergio Leone) со смехом вспоминал, как хотел было пригласить его на роль Гармоники в фильме "Однажды на Диком Западе" (Once Upon a Time in the West), но потом представил себе, как под зловещую музыку зрители вдруг обнаруживают лицо этого шалопая, и понял, что бес попутал. Шалопай тем не менее получил "Оскара" за лучшую режиссуру — именно за "Красных". Фильм посвящен эпопее блестящего американского журналиста Джона Рида (John Reed), свидетеля мексиканской и Октябрьской революций, автора "Восставшей Мексики" и "Десяти дней, которые потрясли мир" (положенных, кстати, в 1927 году в основу "Октября" Сергея Эйзенштейна), похороненного у Кремлевской стены. История Рида настолько засела в голове у Битти, что, многие годы готовясь к этому проекту, который сам же и спродюсировал, он отказался играть в таких шедеврах, как "Буч Кэссиди и Санденс Кид" (Butch Cassidy and the Sundance Kid) и "Крестный отец" (Godfather). Самопожертвование того стоило. Битти удалось то, что редко удается авторам эпических полотен: совместить "большую" и "малую" истории, не потерять живых персонажей в сумятице истории. "Красные" — это и любовная история Рида и его подруги Луизы Брайант (Louise Bryant), и очерк нравов раскрепощенных американских интеллектуалов начала века, и история их очарования русской революцией, и историческое полотно, и драма исчезновения человеческих индивидуальностей в несоразмерных им бурях ХХ века. Кремль, конечно же, не мог простить американскому наглецу прикосновение к "святому", к Риду, который был одним из козырных тузов советской пропаганды, несмотря на то что в сталинские времена за хранение "Десяти дней" можно было загреметь на Колыму. Тогда была распространена практика отвечать американцам киноударом на удар. Сергей Бондарчук был спешно мобилизован на съемки блокбастера "Красные колокола" по книгам Рида, который оказался кинематографическим пшиком. Обратите внимание на актера, сыгравшего в "Красных" будущего председателя Коминтерна, красного диктатора Петрограда, расстрелянного по первому "московскому процессу" 1936 года Григория Зиновьева. Это не профессионал (хотя и номинировался на "Оскара" за лучшую роль второго плана), а друг Битти, скандальный и знаменитый писатель (и плейбой), президент американского ПЕН-клуба Ежи Косинский (Jerzi Kosinski). Слава пришла к нему в 1964 году, когда бежавший из Польши студент опубликовал бестселлер "Раскрашенная птица", чудовищный рассказ о злоключениях еврейского мальчика в годы оккупации, который сравнивали с "Дневником Анны Франк", а потом с таким же пафосом объявили самой омерзительной подделкой в истории. Врун Косинский все выдумал (и блестяще): и кровавый гран-гиньоль нацистского террора, свидетелем которого якобы был, и свой героический побег из Польши, и многое другое. В 1991 году его довели до самоубийства, которое он совершил на манер самоубийства одного из своих героев. А нам осталась любоваться его игрой в "Красных" и думать о превратностях славы. На ОРТ — один из самых величественных, самых красивых фильмов мирового кино — "Семь самураев" (Shichinin no samurai, 1954) Акира Куросавы (Akira Kurosawa) (17 марта, 23.45, *****). В Японии его обвиняли в работе на потребу европейскому фестивальному вкусу, но для всего мира именно он многие годы символизировал японское кино. Собственно говоря, герои — не самураи, а потерявшие своего сюзерена люмпен-самураи "ронины". Слово "ронин" состоит из двух понятий — "волна" и "человек", что-то вроде русского "голь перекатная". Сюжет известен русскому зрителю в основном по американскому римейку — "Великолепной семерке" (The Magnificent Seven) Джона Старджеса (John Sturges). Крестьяне, измученные бандитскими набегами, нанимают семерых нищих рубак для защиты. Они, сперва относившиеся к землепашцам с презрением, постепенно проникаются их многотрудной жизнью и разбивают банду, неся при этом тяжелые потери. В патетическом финале предводитель ронинов Камбэй глаголил: "Самурай исчезает, подобно ветру, а крестьянин остается навеки, подобно земле". В фильме блистал великий японский актер Тосиро Мифунэ (Toshiro Mifune), сыгравший Кикутие, прибившегося к самураям полушута, страстно желающего стать таким же, как они, но сохранившего память о своем низком происхождении, единственного, кто сразу же находит общий язык с крестьянами. Пародией на шедевр Куросавы кажется "13-й воин" (The 13-th Warrior, 1999) Джона Мактирнана (John McTiernan) (18 марта, ОРТ, 20.30, *). Действие фильма происходит в Средневековье на финско-китайской границе. Иначе трудно объяснить появление в диких степях Забайкалья ладей с викингами, собирающих воинов для борьбы с оборотнями, людьми-медведями. К сожалению, продюсер оттеснил отличного профессионала Мактирнана от камеры. Только по финальной рубке в тумане можно предполагать, каким был бы фильм, сохрани он над ним контроль. Удивительно другое: с каких это пор главным героем в голливудском action стал принц-мусульманин, проповедующий диким европейцам мудрость Корана? Из курьезов недели — "Дневник баскетболиста" (Basketball Diary, 1995) (17 марта, ТВЦ, 0.50, ***), где юный Леонардо Ди Каприо (Leonardo Di Caprio), еще не примеривший маску смазливого пупса, кумира Лолит, еще не избегающий двусмысленных и отталкивающих образов, сыграл молодого поэта и баскетболиста, подсаживающегося на наркотики. После "Ромео и Джульетты" (Romeo and Juliet) и "Титаника" (Titanic) этот фильм нельзя не смотреть без грусти: был подающий надежды актер, да весь вышел. Сам Ди Каприо стесняется своего прошлого и испытал немало неприятных минут, когда два года назад "Дневнику" инкриминировал разжигание насилия в школах. Дело в том, что парочка старшеклассников, устроивших очередную и, впрочем, уже привычную для Америки резню одноклассников, оделась, выходя на дело, в такие же плащи, в какой был одет герой, когда в своих мечтах истреблял ненавистных окружающих. Но, как показал опыт последних лет, такие обвинения выдвигаются, как правило, адвокатами пострадавших семей для того, чтобы дать им возможность подать на голливудских продюсеров в суд за моральный ущерб. Еще один пример кинематографической карьеры, конечно, несопоставимой с карьерой Ди Каприо, но тоже пошедшей не так, как ожидалось,— "Страсти по Анжелике" (1993) Александра Полынникова (17 марта, РТР, 23.30, *), дурацкая история некоей девушки, у которой гроза вызывает непреодолимое сексуальное желание. Полынников мог бы стать кем-то вроде российского Роже Вадима (Roger Vadim), автора фривольных и забавных историй, однако скатился в безбрежную вульгарность деградировавшего за последние десять-пятнадцать лет отечественного жанрового кино.
Событие недели — "Красные" (Reds, 1981) Уоррена Битти (Warren Beatty) (21 марта, НТВ, 10.25 и 12.25, ****), фильм, опровергающий мнение, что снимать кино о России получается только у русских. Получилось у Битти, прославившегося ролью Клайда в "Бонни и Клайде" (Bonnie and Clyde) — легендарного плейбоя, донжуанский список которого включает в себя буквально всех звезд последних десятилетий, от Мэрилин Монро и Натали Вуд до Мадонны и Изабель Аджани. Битти было не принято принимать слишком всерьез. Серджо Леоне (Sergio Leone) со смехом вспоминал, как хотел было пригласить его на роль Гармоники в фильме "Однажды на Диком Западе" (Once Upon a Time in the West), но потом представил себе, как под зловещую музыку зрители вдруг обнаруживают лицо этого шалопая, и понял, что бес попутал. Шалопай тем не менее получил "Оскара" за лучшую режиссуру — именно за "Красных". Фильм посвящен эпопее блестящего американского журналиста Джона Рида (John Reed), свидетеля мексиканской и Октябрьской революций, автора "Восставшей Мексики" и "Десяти дней, которые потрясли мир" (положенных, кстати, в 1927 году в основу "Октября" Сергея Эйзенштейна), похороненного у Кремлевской стены. История Рида настолько засела в голове у Битти, что, многие годы готовясь к этому проекту, который сам же и спродюсировал, он отказался играть в таких шедеврах, как "Буч Кэссиди и Санденс Кид" (Butch Cassidy and the Sundance Kid) и "Крестный отец" (Godfather). Самопожертвование того стоило. Битти удалось то, что редко удается авторам эпических полотен: совместить "большую" и "малую" истории, не потерять живых персонажей в сумятице истории. "Красные" — это и любовная история Рида и его подруги Луизы Брайант (Louise Bryant), и очерк нравов раскрепощенных американских интеллектуалов начала века, и история их очарования русской революцией, и историческое полотно, и драма исчезновения человеческих индивидуальностей в несоразмерных им бурях ХХ века. Кремль, конечно же, не мог простить американскому наглецу прикосновение к "святому", к Риду, который был одним из козырных тузов советской пропаганды, несмотря на то что в сталинские времена за хранение "Десяти дней" можно было загреметь на Колыму. Тогда была распространена практика отвечать американцам киноударом на удар. Сергей Бондарчук был спешно мобилизован на съемки блокбастера "Красные колокола" по книгам Рида, который оказался кинематографическим пшиком. Обратите внимание на актера, сыгравшего в "Красных" будущего председателя Коминтерна, красного диктатора Петрограда, расстрелянного по первому "московскому процессу" 1936 года Григория Зиновьева. Это не профессионал (хотя и номинировался на "Оскара" за лучшую роль второго плана), а друг Битти, скандальный и знаменитый писатель (и плейбой), президент американского ПЕН-клуба Ежи Косинский (Jerzi Kosinski). Слава пришла к нему в 1964 году, когда бежавший из Польши студент опубликовал бестселлер "Раскрашенная птица", чудовищный рассказ о злоключениях еврейского мальчика в годы оккупации, который сравнивали с "Дневником Анны Франк", а потом с таким же пафосом объявили самой омерзительной подделкой в истории. Врун Косинский все выдумал (и блестяще): и кровавый гран-гиньоль нацистского террора, свидетелем которого якобы был, и свой героический побег из Польши, и многое другое. В 1991 году его довели до самоубийства, которое он совершил на манер самоубийства одного из своих героев. А нам осталась любоваться его игрой в "Красных" и думать о превратностях славы. На ОРТ — один из самых величественных, самых красивых фильмов мирового кино — "Семь самураев" (Shichinin no samurai, 1954) Акира Куросавы (Akira Kurosawa) (17 марта, 23.45, *****). В Японии его обвиняли в работе на потребу европейскому фестивальному вкусу, но для всего мира именно он многие годы символизировал японское кино. Собственно говоря, герои — не самураи, а потерявшие своего сюзерена люмпен-самураи "ронины". Слово "ронин" состоит из двух понятий — "волна" и "человек", что-то вроде русского "голь перекатная". Сюжет известен русскому зрителю в основном по американскому римейку — "Великолепной семерке" (The Magnificent Seven) Джона Старджеса (John Sturges). Крестьяне, измученные бандитскими набегами, нанимают семерых нищих рубак для защиты. Они, сперва относившиеся к землепашцам с презрением, постепенно проникаются их многотрудной жизнью и разбивают банду, неся при этом тяжелые потери. В патетическом финале предводитель ронинов Камбэй глаголил: "Самурай исчезает, подобно ветру, а крестьянин остается навеки, подобно земле". В фильме блистал великий японский актер Тосиро Мифунэ (Toshiro Mifune), сыгравший Кикутие, прибившегося к самураям полушута, страстно желающего стать таким же, как они, но сохранившего память о своем низком происхождении, единственного, кто сразу же находит общий язык с крестьянами. Пародией на шедевр Куросавы кажется "13-й воин" (The 13-th Warrior, 1999) Джона Мактирнана (John McTiernan) (18 марта, ОРТ, 20.30, *). Действие фильма происходит в Средневековье на финско-китайской границе. Иначе трудно объяснить появление в диких степях Забайкалья ладей с викингами, собирающих воинов для борьбы с оборотнями, людьми-медведями. К сожалению, продюсер оттеснил отличного профессионала Мактирнана от камеры. Только по финальной рубке в тумане можно предполагать, каким был бы фильм, сохрани он над ним контроль. Удивительно другое: с каких это пор главным героем в голливудском action стал принц-мусульманин, проповедующий диким европейцам мудрость Корана? Из курьезов недели — "Дневник баскетболиста" (Basketball Diary, 1995) (17 марта, ТВЦ, 0.50, ***), где юный Леонардо Ди Каприо (Leonardo Di Caprio), еще не примеривший маску смазливого пупса, кумира Лолит, еще не избегающий двусмысленных и отталкивающих образов, сыграл молодого поэта и баскетболиста, подсаживающегося на наркотики. После "Ромео и Джульетты" (Romeo and Juliet) и "Титаника" (Titanic) этот фильм нельзя не смотреть без грусти: был подающий надежды актер, да весь вышел. Сам Ди Каприо стесняется своего прошлого и испытал немало неприятных минут, когда два года назад "Дневнику" инкриминировал разжигание насилия в школах. Дело в том, что парочка старшеклассников, устроивших очередную и, впрочем, уже привычную для Америки резню одноклассников, оделась, выходя на дело, в такие же плащи, в какой был одет герой, когда в своих мечтах истреблял ненавистных окружающих. Но, как показал опыт последних лет, такие обвинения выдвигаются, как правило, адвокатами пострадавших семей для того, чтобы дать им возможность подать на голливудских продюсеров в суд за моральный ущерб. Еще один пример кинематографической карьеры, конечно, несопоставимой с карьерой Ди Каприо, но тоже пошедшей не так, как ожидалось,— "Страсти по Анжелике" (1993) Александра Полынникова (17 марта, РТР, 23.30, *), дурацкая история некоей девушки, у которой гроза вызывает непреодолимое сексуальное желание. Полынников мог бы стать кем-то вроде российского Роже Вадима (Roger Vadim), автора фривольных и забавных историй, однако скатился в безбрежную вульгарность деградировавшего за последние десять-пятнадцать лет отечественного жанрового кино.