Два дня в Институте развития прессы правозащитники, пацифисты и депутаты Госдумы обсуждали проблему альтернативной службы. Все сошлись на том, что российская власть сделает все возможное, чтобы закон об альтернативной службе не был принят.
"Мы не противники армии,— начал уполномоченный по правам человека Олег Миронов.— Но мы должны перенимать положительный европейский опыт по этому вопросу". И омбудсмен вспомнил положительный опыт Германии, откуда молодые люди могут отправляться на альтернативную службу даже за границу, Киргизии и Узбекистана, где закон об альтернативной службе давно принят, и Перу, где в армию идут по конкурсу — так народ туда рвется. "Там люди получают образование, профессию, им гарантирована зарплата, на которую можно жить",— объяснил уполномоченный и сразу признал, что в России такого никогда не будет, потому что здесь военнослужащие находятся в худшем положении, чем заключенные в тюрьмах, которые могут учиться, например, на заочных отделениях вузов, а в армию ребята приходят неграмотными и такими же оттуда уходят.
"Мы внесли в законопроект об альтернативной службе положение о том, что молодые люди параллельно со службой могут получать образование,— рассказал член Московской Хельсинкской группы Владимир Борщев.— Но это встретило яростный протест со стороны госпожи Матвиенко". Законопроект об альтернативной службе, подготовленный Московской Хельсинкской группой, правозащитники готовы были вынести на рассмотрение Госдумы уже в апреле. Но недавно генералом Николаевым был подготовлен новый проект закона, в связи с чем его рассмотрение откладывается на несколько месяцев. "Этот законопроект был предложен только с одной целью — оттянуть рассмотрение нашего законопроекта",— считает господин Борщев.
Правозащитники уверены, что власть просто не хочет появления данного закона. Депутат Госдумы от фракции СПС Вадим Бондарь сказал в первый день обсуждения: "Я уверен, что военные ведомства всячески будут препятствовать принятию этого закона, в частности, через депутатов 'Единства'. Поэтому трудно сейчас сказать, будет ли он вообще принят". Сам же депутат точно знает, что "многие молодые люди готовы даже судно выносить за тяжелобольными, чтобы так отдать свой долг родине". Ему об этом сообщили школьники, которые не хотят брать в руки оружие. С ними депутат встречался во время своих рабочих поездок по стране. Многие школьники спрашивали у депутата: "А почему мы вообще должны отдавать этот долг?"
— А действительно, почему? — спросил у депутата один из юных пацифистов, присутствовавших на пресс-конференции.
— Ну мы же не можем ликвидировать армию,— неожиданно встал на государственную позицию господин Бондарь.
— Я вообще не понимаю, зачем так вопрос ставить,— поддержала его адвокат Елена Раскевич.— Вот мой сын просто бредит армией, и его друзья тоже. И таких много, я знаю.
— Конечно,— согласился с ней депутат и, обращаясь к пацифисту, пояснил: — Совсем без армии тоже нельзя. Вот если талибы до границы нашей дойдут, если до Москвы дойдут, что мы тогда делать будем?
— Как будто если они сейчас дойдут, наша армия сможет что-то сделать,— сказал пацифист, который, видимо, помнил о результатах последних войн России.
— И это тоже верно,— согласился и с ним депутат.— Армия у нас слабая. Поэтому мы и ратуем за профессиональную армию. Но это долгий процесс, для этого много денег нужно. В Америке вот семь лет переходили к профессиональной армии, и с большими затратами.
— На войну в Чечне потратили больше,— не унимался пацифист.
С этим уже никто спорить не стал. Да и обсуждение прекратилось — видимо, все поняли, что ни о какой альтернативе нашей армии речи быть не может.
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА