Более 50 человек пострадали в результате столкновений, произошедших во вторник в Белграде. Продолжающееся уже более месяца противостояние властей и оппозиции в Сербии вылилось в конце концов в уличное побоище. В России отношение к событиям в Сербии у разных ведомств и политиков, как водится, разное.
Столкновения, правда, произошли не между демонстрантами, поддерживающими оппозиционное движение "Единство", и наводнившими город спецподразделениями сил правопорядка, как это можно было бы предположить. Президент Сербии Слободан Милошевич вновь подтвердил свое реноме политика, способного в самых неблагоприятных обстоятельствах заставлять ситуацию работать на себя, что не раз спасало его от, казалось бы, неминуемой отставки и позволило продержаться у власти 8 лет.
На сей раз выход из тупика был найден уж вовсе нетривиальный. Протесты оппозиции, на что, видимо, первоначально рассчитывали власти, на спад идти и не думают. Применение силы для разгона демонстрантов грозило Милошевичу окончательно испортить отношения с Западом, где вновь заговорили о введении антисербских санкций (на этот раз за попрание демократии). Сербский президент устроил антидемонстрации. В сельских районах страны, где позиции правящей Соцпартии все еще сильны — не в пример крупным промышленным центрам, где полно студентов и прочих "неблагонадежных", — прошла мобилизация верных режиму граждан. Их на автобусах принялись свозить в места скопления сторонников "Единства". В Белграде планировалось высадить десант из 400 тыс. сторонников Милошевича, дабы посрамить оппозиционеров, собирающих в последние дни на улицах столицы каких-то "жалких" 80 тыс. (по мнению лидеров оппозиции, властям удалось собрать на демонстрацию в свою поддержку не более 40 тыс.). Митинг в поддержку президента устроили на центральной площади Белграда (рядом с гостиницей "Москва"), которая, как и прилегающие к ней улицы, и стала ареной столкновений. Нервы у оппозиционеров, видимо, уставших от ежедневного мирного выражения протеста, не выдержали.
Еще до начала пропрезидентского митинга в сторону трибуны, на которой должны были выступать представители Соцпартии и сам Милошевич, полетели камни, яйца и палки. Когда же первая колонна сторонников Милошевича появилась на площади Республики, оппозиционеры полезли в драку. Мобилизованные властями "трудящиеся" в долгу не остались — из толпы сторонников Милошевича раздались выстрелы. Один из активистов оппозиционного движения, пытавшийся разнять дерущихся, доставлен в больницу с огнестрельными ранениями. Лишь после начала стрельбы полиция и спецназ, стянутые в столицу еще в начале организованной оппозицией кампании протеста, вмешались в события, разъединив демонстрантов.
Можно предположить, что сербские власти примут решение о широкомасштабном применении силы, дабы прекратить демонстрации оппозиции. Не исключено, что в Белграде будет введено чрезвычайное положение. Теперь это уже не будет выглядеть как подавление мирной акции протеста и все можно списать на борьбу с угрозой общественной безопасности. На это, видимо, и делали ставку режиссеры уличного спектакля.
Российский МИД вчера выразил "серьезную озабоченность" ростом напряженности в сербском обществе, выступив против "любых проявлений насилия". Призвав к тому, чтобы "международное сообщество помогло СРЮ преодолеть тяжелые последствия войны в регионе, санкций и изоляции", одновременно российское внешнеполитическое ведомство указало на "недопустимость вмешательства в дела сербского народа".
У некоторых российских политиков подходы к сербской проблеме несколько расходятся с генеральной линией МИДа. Вчера мэр Москвы Юрий Лужков еще раз подтвердил свою репутацию регионального лидера, имеющего собственную "внешнюю политику". На встрече с Александром Бухой — председателем Сербской демпартии (ведущая партия Республики Сербской — Босния и Герцеговина), — министром обороны республики Сербской Миланом Нинковичем и директором гуманитарно-культурного центра Республики Сербской в Москве Тодором Дутиной он заявил ни много ни мало, что "дейтонский мир" применительно к православным сербам является несправедливым. Более того, дейтонские соглашения, по мнению Лужкова, "являются отзвуком того, что Россия не занимает сильной позиции". Но московский мэр убежден, что "мы поправим дела, вновь обретем авторитет и силу".
АНДРЕЙ Ъ-СМИРНОВ