Одним из наиболее значительных художественных событий уходящего года стала VI Всемирная выставка архитектуры в Венеции, на которой 740 архитекторов из 38 стран демонстрировали свои последние достижения. Биеннале освещали 650 журналистов и 50 телеканалов. ЮРИЙ АВВАКУМОВ, куратор выставки в российском павильоне и единственный русский участник главной выставки "Архитектор как сейсмограф. Предчувствуя будущее", рассказал о том, что видел.
"Присутствие прошлого", тема первой архитектурной, декларативно постмодернистской выставки 1980 года, на биеннале ощущалась и в этом году, несмотря на заявленное в названии "будущее". Но прошлого из другого времени. В центральном павильоне Ханс Холляйн, комиссар биеннале и павильона Австрии заодно, собрал звездную компанию из 70 архитекторов, условно поделенных на две группы — более и менее известных. Условность деления была всем очевидна, и одну из премий получили "менее" известные финские архитекторы из группы GROVP за простой экологичный и минималистский, посвященный Мис ван дер Роэ, проект художественной студии, и еще одну — французская панк-архитектор Одиль Дек с компаньоном Бенуа Корнэ за лихие супрематические вариации, представленные сразу в двух павильонах — французском и главном.
Хотя Холляйн жаловался на скромный бюджет своей выставки, его экспозиция выглядела весьма художественно, каждый экспонат имел свое достойное место, и вообще архитекторы по-детски радовались случаю собраться вместе и накуриться сигар. И даже Леон Крие, белая ворона в стае модернистов, кажется, предпочитает именно эту компанию. Может быть потому, что в ней есть с кем поспорить, а может, он просто устал давать одни и те же советы принцу Чарльзу.
При всей элегантной и эклектичной "художественности" тенденция в выборе Холляйна, да и всей Венецианской ВДНХ в целом ясна — это hommage модернизму, искусству этого столетия, и потому так органично с нынешними деконструкцией и минимализмом сочеталось чествование "Золотыми львами" патриархов современной архитектуры — Филиппа Джонсона, Игнасио Гарделлы и Оскара Нимейера, а Венесуэла так просто отреставрировала свой павильон, спроектированный в 1954 году Карло Скарпой, и поместила в него несколько авторских эскизов этого великолепного мастера архитектурной детали.
Участники биеннале были разными: одних заданная тема не интересовала, они выставляли себя и свои работы в расчете на премии лучшему архитектору, проекту, клиенту — и таких большинство; другие изобретали нечто специальное, конкурсное, для таких премия всего одна (за лучший павильон) — их меньшинство. К этому меньшинству принадлежали павильоны России, Японии, Голландии и, может быть, США. В российском павильоне демонстрировался 7-тонный объект: огромный архивный шкаф на 480 выдвижных ящиков-ячеек в форме Мавзолея. Мавзолей деконструктивистски сползал на сторону, его окружали косые (под тем же углом) ступеньки, он был выкрашен в цвет архитектурных синек. В каждом ящике скрывался какой-то из нереализованных проектов последних столетий истории русской и советской архитектуры: дворцы, крематории, башни, дома площади, города, театры — из Музея архитектуры им. Щусева и других архивных собраний. Посетители павильона деловито стучали ящиками. Называлось зрелище "Русская утопия: депозитарий".
Говорят, что русский проект котировался на первую премию, которую отдали в конце концов японскому павильону. Дисциплинированные японцы закончили свою инсталляцию за месяц до открытия и даже успели включить натурное фото в каталог. Их комиссар, всеобщий любимец Арата Исодзаки собрал команду из двух архитекторов и одного фотографа. Команда превратила павильон в настоящие остатки землетрясения. Горы настоящих обломков, строительный мусор, сломанные сейсмографы, беспрестанно звонящие телефоны и шеренга роботов в строительной униформе, размахивающих яркими флажками, — все вместе как "сумбур вместо музыки" выворачивало лозунг биеннале — "Архитектор как сейсмограф. Предчувствуя будущее" — наизнанку. На самом деле Исодзаки реализовал свою затею 35-летней давности "город будущего — это руины. Каждый архитектор мечтает увидеть свое здание в руинах, ибо археология сильнее архитектуры".
Русский куратор тоже успел коротко помечтать о "Золотом льве", но быстро успокоил себя мыслью: "О какой награде может думать страна, в которой современной архитектуры не существует уже 70 лет?" Российский комиссар, скромный сотрудник Государственного центра современного искусства приехал в Венецию с кистью, намереваясь собственноручно малярствовать, чем привел в ужас итальянского спонсора проекта, который тут же заменил нашего "необученного, годного к нестроевой" на профессиональных рабочих. На чем обязанности комиссара и закончились.
А на первом этаже российского павильона выставлялись армянские архитекторы на фотографическом фоне горы Арарат. Щедрого подарка Министерства культуры РФ никто не оценил: в отличие от Уругвая и Австралии, уступивших свои павильоны другим экспозиционерам, Россию забыли поблагодарить в общем каталоге биеннале. Немало зрителей, зайдя сначала на армянскую выставку, скромную, как передвижные выставки в сельском клубе, полагали, что это и есть экспозиция России, и уходили осматривать другие павильоны. Так бы и продолжалось, если бы на стенке не появились дорожные указатели: Армения — направо, Россия — налево.
Американские кураторы во главе с Томом Крэнсом, директором музея Гугенхейма, представили роскошную музейного типа выставку проектов компании Уолта Диснея. Прогрессивная общественность немедленно осудила выставку как "рекламную", и волшебное превращение золотого тельца в венецианского льва не состоялось.
Голландские архитекторы, озабоченные планами своего правительства построить в ближайшем будущем миллионы жилых домов для растущего населения, рассыпали по полу своего павильона 80 тысяч деревянных игрушечных домиков, демонстрируя, как при помощи садовых грабель можно ровнять застройку и планировать новые поселения. Это, разумеется, не все. На большом экране показывали съемку заселения польдеров, у стен стояли огромные планировочные макеты. Самая скучная часть архитектурных выставок — планировка — здесь производила сильное впечатление.
В подземном переходе под Старой площадью стоял нищий и пел "O sole mio...". С этого жителя подземелья на пути к Министерству культуры начался 17 месяцев назад проект "Русская утопия: депозитарий". Долго в период подготовки не везло с политикой и спонсорами русским участникам. Если бы не, как часто бывает, гуманитарная помощь с Запада — американского института "Открытое общество", итальянской фирмы "Монета" и голландского журнала "Проект Россия", "Русская утопия" могла стать фикцией. Но есть и у нас герои — компьютерную часть проекта безвозмездно выполнила московская "2R студия". Последним к нему присоединился долго выжидавший Государственный центр современного искусства, и — ура! — вопреки здравому смыслу мы все спланированное за год успели совершить за один месяц. Тяжело быть бедным. Для тех, кто понимает: сумма расходов по выставке приблизилась к $120 тыс. Для стран более развитых наш максимум — всего лишь минимум, с которым не стыдно выходить в люди.
Российская инсталляция приглашена в будущем году в Нидерландский институт архитектуры, лучшее в Европе пространство для архитектурных выставок. Спонсоров еще только предстоит искать, а неизвестные министерские чиновники уже успели предложить нашу выставку голландцам в подарок к 300-летию поездки Петра Великого в эту дружественную страну. Изумился не только автор выставки, но и голландцы: какие нищие, но какие щедрые!