Фото: фото из личного архива
Русфонд считает, что настоящий толчок усыновлению может дать лечение сирот, многие из которых больны (см. "Сиротский пакт" и "Пакта не будет", Лев Амбиндер, "Ъ" от 1 февраля и 19 апреля 2013 года). Но пока прогресс заметен только в широком обсуждении проблем усыновления, начавшемся в связи с "законом Димы Яковлева". В новой рубрике "Свои чужие дети" мы говорим с усыновителями о том, как складываются их отношения с приемными детьми. Одну из этих историй публикуем сегодня, другие рассказы об усыновителях и усыновленных читайте на сайте rusfond.ru.
5 марта 2011 года
— Рано утром мы поехали в Мценск (Орловская область) к детям. Сначала к Кристине. Забрали ее с занятий, она занялась сборами, радостно бегала туда-сюда со своими вещами. Воспитательницы пришли: "Кристиночка, удачи тебе!" Погрузились, поехали, а ребята выскочили из класса и побежали за машиной, многие плакали. Попрощались, поехали забирать младшего брата Кристины. Кристина и Витя последнее время жили в разных детдомах: она старше и уже начала учиться в школе. Но они, конечно, помнили друг друга. Когда мы еще только познакомились с Кристиной, она, рассказав, что умеет рисовать, вышивать, сообщила: "У меня есть брат". И когда мы позже сказали ей, что хотим забрать и ее, и брата, она так была рада, что даже не поверила.
Директор Витиного детдома нас сначала отругала: "Надо было сначала к брату ехать, он же маленький". А когда прощались, расцеловала нас: "Ребята, вы молодцы, не забывайте, звоните".
Поездка в Москву прошла тяжело. В школе приемных родителей заранее предупреждают, что ребята из детдомов плохо переносят дорогу: у многих проблемы с вестибулярным аппаратом. И если их куда-то везут на автобусе, всегда берут пакетики, ведра. У нас вместо трех с половиной часов поездка заняла шесть. В дороге Кристина обнаружила, что забыла в детдоме самое ценное — рюкзак со всеми ее игрушками и куклами. Мы ей сказали, что новые игрушки ее ждут дома, а старые заберем, когда поедем навещать ее подруг, и она успокоилась.
Дома — ванна, двухчасовая отмывка. У Кристины обнаружились вши — видимо, подцепила их в больнице, где дети лежат в период подготовки медкарты. Но поскольку ребята уже успели друг с другом пообщаться, отмывать и обрабатывать пришлось всех. Потом показали Кристине и Виктору их новые спальные места. Мы сделали пацанам двухъярусную кровать, а Кристине отдали кровать Егора. Ее радости не было предела, прыгала по ней: "Аааа, какая у меня кровать!" Но спать не захотели, сказали: "А можно мы еще посидим? У нас в детдоме в это время еще можно телевизор смотреть". Хитрые.
С телевизором, к слову, был связан наш первый конфликт. В детдоме детям его включали, когда они возвращались из школы, они смотрели его до отбоя! Всяких "Реальных пацанов", "Дом-2". Мы сразу сказали, что у нас дети телевизор смотрят только с разрешения родителей, и Кристина надула губки, обиделась.
Что-то мы делали на кухне, вдруг слышим из комнаты: "Отдай, это мое!" Заходим, видим, что Витя отобрал у Егора игрушку. Говорим: "Ребята, зачем вы ссоритесь, братья не должны ругаться". И тут Витя встал и совершенно ненатурально, искусственно заголосил: "Я боольше не буууду!" А мы даже голос не повысили, просто сказали. Потом нечто похожее повторялось — видимо, у Вити это было защитной реакцией.
В тот первый день ребята заснули спокойно, сами. И еще некоторое время так засыпали. А потом у них начался "младенческий" период: нужно было укачивать, давать соску. Через это проходят почти все детдомовские дети, им надо заново прожить в новом доме этот отрезок. У них этого периода либо не было, либо был в усеченном виде, и они неосознанно хотят это свое младенчество восстановить.
Когда дети улеглись, мы сели на кухне и выдохнули: "Вот и случилось". Испытали какое-то чудовищное облегчение. И радость — что нас стало больше.