В Капелле Санкт-Петербурга прошел авторский вечер петербургского композитора Дмитрия Смирнова. Пел хор Lege Artis под управлением Бориса Абальяна.
С момента последнего появления Lege Artis на страницах Ъ — в связи с концертом мотетов "Воспойте Господу новую песнь" — хор успел выпустить две несхожие программы. На октябрьском фестивале "Ралф Воан Уильямс в мире британской музыки" он исполнил песни патриарха английской композиторской школы ХХ века на шекспировские тексты, познакомил петербургских слушателей со знаменитой "Серенадой музыке", вдохновленной отрывком из "Венецианского купца" (на премьере которой в 1938 году, как гласит история, Рахманинов не смог сдержать слез восторга), а также принял на себя основную нагрузку в концертном представлении оперетты "Суд присяжных" модных викторианских авторов Гилберта и Салливана, писавших в манере, весьма отличной от стиля главного героя фестиваля. Зажигательно исполняя куплеты присяжных и подружек невесты, хор производил впечатление утонченного аристократа, которому позволительно время от времени снизойти до бытового комизма. После чего вернулся в привычную для себя сферу, создал программу хоровых песен от Шумана до Пуленка, озаглавленную цитатой из Рильке "Puisque tout passe" ("Если проходит все"), и выступил с нею в Большом зале филармонии.
Авторский вечер Дмитрия Смирнова в исполнении Lege Artis — событие, абсолютно естественное и для самого хора, и для петербургского слушателя. Изумленным же москвичам и лондонцам еще предстоит научиться не путать тезок и однофамильцев, как сделала это Sony, приписав "Молитвословия" из Литургии св. Иоанна Златоуста Смирнова петербургского, включенные в CD Lege Artis, Смирнову-москвичу, проживающему ныне в Лондоне. Дмитрии Смирновы почти ровесники. Петербуржец родился в 1952-м, закончил хоровое училище Капеллы, дирижерско-хоровой факультет консерватории, занимался также оперно-симфоническим дирижированием. Отсутствие специального композиторского образования весьма затруднило для него вступление в соответствующий союз. Его душа отдана хору, большинство его сочинений — также; их поют, кроме Lege Artis, Молодежный хор под управлением Юлии Хуторецкой и Камерный хор Николая Корнева. Хоровики окружают Дмитрия Смирнова обожанием, выражают свои чувства дружными и длительными овациями и очень им гордятся. Петь его музыку им исключительно удобно, каждая вещь создана с детальным знанием хорового механизма и потому представляет для исполнителей источник чистого наслаждения. Формальных примет авангардного хорового письма нет: странно было бы ожидать от такого композитора взгляда на хор как на средство достижения специфических эффектов или экспериментальное поле. Разумеется, здесь слышится и музыка, которую он сам пел и которой дирижировал, — от Бортнянского до Стравинского. Энтузиазм представителей хорового цеха по отношению к творчеству Смирнова разделяют и те, для кого хоровой опыт ограничился спевками в школе: их привлекает просветленность его сочинений при значительном их эмоциональном богатстве, ежеконцертный катарсис, а также умение автора тихо делать свое дело как бы в отсутствие композиторской гордыни.
Дмитрий Смирнов пишет кантаты, сюиты, концерты. Он не усердствует в сочинении всенощных и литургий и может увлечься весьма разной поэзией: от латиноамериканских поэтов до Анненского или Цветаевой. Однако у слушателя не остается сомнений в том, что, вне зависимости от светскости текста, Смирновым пишется музыка духовная (тогда как чаще бывает наоборот). Он сочиняет спорадически, по вдохновению, хотя, возможно, идеальным для него было бы существование в строгих рамках повседневной службы — исполнительской и композиторской; сочинение по кантате в неделю и разучивание ее с вверенным ему церковным хором. Такой режим не вносил бы никаких противоречий в существование композитора конца века, когда претензия на оригинальность — индивидуального стиля или сочинения — уступает, кажется, место иному типу отношений с искусством, в котором критерий самости не играет роли.
Изысканность звука идеально настроенного Абальяном инструмента, как всякий идеал, иногда утомляет своим совершенством. Требуется, как минимум, контраст, чтобы на его фоне вновь ощутить рафинированность. Прекрасно выстроенный вечер был направлен на крещендо — к заключительному "Аллилуиа" "Молитвословий". Если таков был замысел, то действительно, этот единственный динамический всплеск должен был произвести тем большее впечатление, чем бережнее расходовались динамические ресурсы в течение всей программы. Но, кажется, для этого пришлось пожертвовать слишком многим. Похоже, что Lege Artis, предпочитая заниматься своим тонким профессиональным делом — деталями и штрихами — и не заботясь о разнообразии как о слишком тривиальном задании при составлении и осуществлении программы, хотел лишь одного: вечно плыть по волнам единого состояния в музыке, которая для любой хоровой души является естественной средой обитания.
ОЛЬГА Ъ-МАНУЛКИНА