В конце мая депутаты не приняли во втором чтении законопроект "Об ограничении курения табака", который почти три года странствует по думским коридорам. За это время Дума сменилась, закон был переписан, а его разработчик Николай Герасименко бросил курить. О своем отношении к этому документу и его дальнейшей судьбе корреспонденту Ъ АННЕ КАЛЕДИНОЙ рассказал директор по корпоративным связям "БАТ Россия" и один из активных членов экспертного совета по разработке закона ВЛАДИМИР АКСЕНОВ.
— Парадоксальная складывается ситуация: в первом чтении законопроект прошел "на ура", а во втором его завалили. Почему так произошло, ведь первый вариант, по общему мнению, был собранием нелепостей?
— Да, это действительно так. Но первое чтение законопроекта проходило летом прошлого года, на исходе работы предыдущей Думы. Принятие закона в первом чтении было откровенно популистским шагом со стороны депутатов. Все прекрасно понимали, что закон нужно дорабатывать. Этот проект противоречил практически всем законодательным актам: от Конституции до всех мыслимых и немыслимых законов о хозяйственной деятельности. Поэтому не получил ни одного положительного отзыва, даже от Минздрава.
— Как же удалось создать столь неудачный законопроект?
— Законопроект "Об ограничении курения табака" был разработан комитетом Госдумы по охране здоровья по инициативе главы комитета Николая Герасименко. Когда работа над законом только началась, а это было почти три года назад, в рабочую группу входили только медики. Ну пусть не пригласили нас, производителей, но уж можно было включить в группу хотя бы юристов, чтобы сделать юридически грамотный законопроект! В результате получился такой шедевр.
— Не припомните ли самое несуразное?
— Например, разработчики первого варианта предлагали ввести новую систему акцизов, что само по себе незаконно, так как подобные действия должны оформляться отдельным законом. Но они смело предлагали повысить акцизы до 80%, что раз в 15 выше существующей ставки. Но, что самое смешное, одновременно с этим акциз не должен был превышать 200% отпускной цены. То есть нам предлагали продавать сигареты оптовикам в четыре раза дороже розничных цен. Но что поделаешь с врачами — перепутали.
— Поэтому для доработок ко второму чтению пригласили специалистов?
— Не тут-то было. Нам еще долго пришлось уговаривать, писать письма Геннадию Селезневу. В конце концов встретились с Герасименко и договорились работать вместе. В результате сформировалась рабочая группа, куда вошли депутаты, представители общественных и рекламных организаций, производители табачной продукции.
— А почему в первом варианте основной упор делался на изменение системы акцизов? Какое отношение социальный по сути закон имеет к ценообразованию?
— У нас всегда начинают плясать от ценообразования. Наши борцы с курением свято верят, что чем дороже сигареты, тем менее они доступны, в том числе и детям. Поверьте, мы и сами были бы рады продавать табачные изделия дороже, но у нас, в отличие от западных стран, применять ценовое регулирование для борьбы с курением абсолютно бессмысленно. Как правильно заметил Николай Рыжков, в России значительное повышение цен может привести только к табачным бунтам. От себя добавлю — еще и к контрабанде и расцвету подпольного производства.
— И удалось изменить статью об акцизах во втором варианте?
— Не только ее — закон был фактически переписан заново. И прежде всего пришлось убрать все, что противоречило существующему законодательству. В частности, все статьи относительно акцизов, лицензирования и рекламы. Ведь первая группа разработчиков предлагала запретить показ по телевидению курящих. Без иронии к этому пункту относиться нельзя. А вот сохранить статью о запрещении подросткового курения удалось с огромным трудом.
— То есть чуть ли не основную статью пытались убрать из закона?
— Для нас это действительно наиболее важная статья, так как мы считаем, что бороться нужно именно с подростковым курением — взрослый сам разберется, что ему вредно, а что полезно. Но оказалось, что в нашей стране трудно что-то запретить. Например, пришлось отказаться от пункта, обязывающего работодателя устанавливать обязательную вентиляцию. Выяснилось, что работодатель не обязан этого делать. А вот положение о запрещении курения на рабочем месте сохранилось. Но толку от него, по-моему, немного. В законопроекте указывается, что для курения на работе должны создаваться "специально отведенные места". Но ведь это довольно растяжимое понятие. Например, в комнате установлена вентиляция и работают четыре человека. Они договорились и курят — ну чем не специально отведенное место?
— Если было внесено такое количество изменений, почему же закон провалился во втором чтении?
— Значит, это было кому-то нужно. Хотели завалить и завалили. А формальной причиной стала поправка об ужесточении нормы содержания вредных веществ — до 15 мг смолы и 1,2 мг никотина для сигарет с фильтром и 17 и 1,3 мг, соответственно,— для сигарет без фильтра.
— Та самая поправка Кулика, из-за которой иностранные компании обвинили в лоббировании своих интересов?
— Самое смешное, что это предложение действительно поступило от ассоциации "Табакпром" (в ассоциацию входят крупнейшие российские и транснациональные табачные компании.— Ъ), а Геннадий Кулик просто произнес это публично. Зато какой был простор для выступающих, говоривших о засилье иностранных компаний, мечтающих уничтожить бедных отечественных производителей!
— Но ведь многие российские компании действительно не готовы к таким жестким ограничениям?
— В том-то и дело, что они не против. Дело в сроках. Если процесс перехода займет пару лет, то он мог бы стать совершенно безболезненным. Кстати, ко второму чтению мы о многом сумели договориться. Например, в первом варианте законопроекта вообще не отводилось времени на изменение упаковки, на которой предупреждение о вреде курения должно занимать 4%. То есть, грубо говоря, 1 января закон вступает в силу, и с того же дня мы должны были продавать сигареты только в новой упаковке. А это совершенно нереально, и процесс должен занимать, по крайней мере, месяцев девять. Ко второму чтению мы пришли к компромиссу, и производители получили год на изменение оформления.
— А учитывалось ли при обсуждении мнение потребителей? Ведь если у нас народ больше тяготеет к крепким сигаретам, то почему его нужно лишать привычного курева?
— Вот, кстати, интересный момент. К 2005 году во всех странах ЕС будет запрещена продажа сигарет с содержанием смолы свыше 10 мг. А вот для Греции, где потребительские вкусы схожи с российскими, сделали исключение: там будет позволено продавать более крепкие сигареты.
— Каковы ваши прогнозы: будет ли этот закон наконец принят и какие изменения будут внесены во время очередной доработки?
— Честно говоря, не знаю, сейчас законом никто не занимается, и, вероятнее всего, к работе над ним вернемся не раньше осени. Что же касается доработок, то я просто не могу себе представить, что можно улучшить в законопроекте. Для меня он идеален в своей компромиссности, и я испытал разочарование, когда его не приняли во втором чтении.
— А нет ли опасности, что пока закон будут принимать, он окончательно устареет?
— Действительно, многое из того, что обсуждалось при подготовке первого варианта, уже воплощено или воплощается. Ставки акцизов поменяют после принятия нового Налогового кодекса, с 1 августа вступят в силу новые правила лицензирования, обсуждаются изменения закона о рекламе.
— Может быть, закон об ограничении курения вообще не нужен?
— Еще как нужен! Для товаропроизводителей он просто необходим. Пусть законодательно установят четкие правила игры: предельно допустимое содержание вредных веществ, оформление упаковки, и т. д.
Сейчас из-за отсутствия такого закона происходит настоящая неразбериха, а мелкие чиновники получают возможность для самоуправства. Вот свежий пример: 4 мая главный санитарный врач Геннадий Онищенко подписал совершенно незаконное постановление, которое официально до нашего сведения до сих пор не довели. Этим документом он с 1 июля запрещает продажу табачных изделий ближе 100 метров от школ и других детских учреждений. Кроме того, он решил опередить Европу, где к 2003 году производители табачных изделий должны перейти на новое оформление пачки — предупреждения будут занимать 25%. У нас же все это должно быть сделано за месяц. Но только для того, чтобы распродать сигареты без предупреждений, понадобится два-три года. И весь этот период СЭС имеет право налагать взыскания и на производителей, и на продавцов. Так что в интересах производителей, чтобы закон об ограничении курения скорее был принят.