В галерее "Юнион" ЗАО "Союзхудожэкспорт" открыта выставка Анатолия Слепышева. О его живописи отзываются по-разному: одни разделяют его самооценку — "врожденное чувство цвета", другие пожимают плечами. Ныне Слепышев, давно не выставлявшийся в Москве, демонстрирует картины, написанные им во Франции в 1995-1996 годах.
Exposition du celebre peintre russe Anatoli Slepychev — рефрен трех французских выставок. Celebre — то есть знаменитый. Кто же наградил художника столь нескромным по нашим временам эпитетом? Даже в России подобное можно увидеть разве что на афишах артистов цирка, и то теперь редко. Или это своеобразная французская ирония? Но тогда к чему экспонировать в Национальной ассамблее? Правда, это не профессиональное выставочное пространство, как и лионская мэрия, где тоже выставлялся Слепышев. Позволим себе догадку: автор эпитета сносно владеет французским (нередко путая предлоги de и du), но мыслит исключительно по-русски. И действительно три выставки художника были организованы с подачи дип- и торгпредств России во Франции.
По-видимому, живопись Слепышева вызывает интерес на Западе не как конвертируемое современное русское искусство наподобие произведений Кабакова или Булатова. Скорее всего она ценится как своеобразные природные ресурсы, которые уже перевелись в западном мире. Очистка и переработка ей противопоказаны, поскольку неизвестно, что от нее в результате останется. Подобно экспонату геологического музея ей требуется лишь витрина и этикетка, на которой были бы указаны месторождение и процентный состав породы. Например, в первой графе могло бы значиться: 60-80-е годы, Москва, Суриковский институт, Союз художников СССР, горком графиков на Малой Грузинской. В графе второй: значительный компонент древинско-удальцовской живописности 20-30-х годов с примесью левомосховской экспрессии 70-х, зверевско-анархистская составляющая, угрюмое и смутное мудрствование в духе фрондерской советской литературы тех же лет. Философствование "вообще" нашло свою иллюстрацию в живописи тоже "вообще", о достоинствах которой говорят много и велеречиво, но никогда конкретно. Деревни, расквашенные дороги, покосившиеся телеги и церкви, распятия, погосты, толпы согбенных фигур — таков Слепышев, запомнившийся посетителям московского Sotheby`s 1988 года. Не "деревенщик", хотя и с корнями российской глубинки (из Пензенской области), не художник contemporary art, хотя и приятель многих "нонконформистов московских чердаков" (таково название его записок-воспоминаний, опубликованных в журнале "Творчество"), безалаберно по-российски способный, но не утруждающий себя размышлениями, коренасто-напористый, но остановившийся на единожды выработанной манере, Слепышев ныне решил предстать перед публикой после пятилетнего пребывания во Франции.
Без изменений. Галантные и мифологические сцены можно было бы написать и на творческой даче Союза художников. Сенежский Ренуар, переславльский Боннар, челюскинский Вюйяр. Краски тамошние, натяжка на подрамник местная. Породу изменить нельзя.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ
Выставка открыта по адресу: Смоленская улица, 6.