Член президиума Верховного совета Крыма КОНСТАНТИН БАХАРЕВ объяснил корреспонденту "Ъ" ОЛЬГЕ КУЗНЕЦОВОЙ, почему крымские власти поддерживают присоединение автономии к России и проведение референдума о будущем полуострова в максимально сжатые сроки.
— Решение Верховного совета Крыма о вступлении в состав России принято за десять дней до референдума о статусе автономии. Это сигнал Киеву?
— Действительно, это решение — наш ответ на серию провокаций со стороны новых властей в Киеве. Во-первых, это постановление киевского суда об отмене решения Верховного совета автономии провести референдум по статусу Крыма. Мы к этому отнеслись крайне негативно и считаем: вожди Майдана называют свою власть народной, а на деле отказывают народу в свободе волеизъявления. Значит, власть в стране антинародная. Во-вторых, это решение суда о взятии под стражу руководителей Крыма — спикера парламента Владимира Константинова и премьера Сергея Аксенова. Мы не можем расценить это иначе как политические репрессии и попытку киевских властей расправиться с оппонентами. В-третьих, это внесение в Верховную раду проекта закона, создающего условия для вступления Украины в НАТО. Действующее законодательство страны предусматривает внеблоковый статус. Попытка горстки авантюристов и провокаторов просто взять и пересмотреть его без проведения референдума категорически неприемлема. Все это вместе исключает возможность диалога с теми, кто называет себя новой украинской властью. Они вынуждают нас делать выбор в пользу самоопределения Крыма. На мой взгляд, этот выбор безальтернативный.
— Как соотносятся решение Верховного совета Крыма и будущий референдум о самоопределении?
— Постановление парламента не ставит точку в отношениях Крыма и Украины. Такое решение могут принять только крымчане. Поэтому нужен референдум — чтобы жители автономии сказали свое слово, и оно будет решающим. Сами люди определят, каким видят Крым — в составе России или в составе Украины. Если крымчане захотят оставаться с Киевом, они должны выбрать, на каких условиях. Поэтому мы предложили возобновить действие конституции Крыма 1992 года, которая давала автономии гораздо более широкие полномочия, в отличие от действующей конституции.
— Дата референдума переносилась трижды. Почему решили провести его в максимально короткие сроки?
— Политические события в стране развиваются слишком стремительно. То, что устраивало нас позавчера, сегодня уже не устраивает. Даты, которые мы планировали до этого — и 25 мая, и 30 марта,— кажутся абсолютно нереальными. Никто не может предсказать, что за это время случится с Украиной.
— Есть ли уверенность, что жители Крыма поддержат решение Верховного совета?
— Мы в принципе знаем настроения в крымском обществе, но я бы не стал заранее предопределять итоги референдума. Еще раз повторяю: мы хотим услышать голос людей. И он будет услышан — независимо от результатов референдума. Сейчас мы ждем реакции российских властей. И надеемся, что ожидания большинства крымчан не будут обмануты.
— Не опасаетесь ли вы нового противостояния в Крыму после референдума?
— Какой бы ни была формулировка вопроса, стопроцентного одобрения в крымском обществе мы бы все равно не получили. Потому что мнения у людей разные, и мы не смогли бы угодить всем. Именно поэтому мы и предоставили людям право выбора: с Россией или с Украиной? С восстановлением конституции 1992 года или без? Наше предложение крымчанам сделать окончательный выбор — самая демократичная форма решения вопроса о будущем автономии.