На референдуме в Крыму будет поставлен вопрос об изменении статуса с автономного на государственный. Об этом заявил председатель Верховного совета республики Владимир Константинов. Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов ответил на вопросы ведущей Натальи Ждановой.
Фото: Илья Барабанов, Коммерсантъ
В своем обращении к жителям полуострова Константинов заявил, что местные власти не подчиняются новой центральной власти в Киеве. По словам Константинова, дата референдума будет перенесена на более ранний срок — 30 марта вместо ранее запланированного 25 мая.
— Означают ли эти заявления, что Крым собирается становиться независимым государством, как вы считаете?
— Да, безусловно, речь идет о том, что на референдуме фактически будет поставлен вопрос о превращении полуострова Крым в независимое государство. Мне кажется, этот момент значимый, потому что ведь речь-то до этого шла чуть ли не о вхождении Крыма в состав Российской Федерации. Сейчас такой вопрос — он более мягкий, но при этом мы, я думаю, можем прогнозировать, что население Крыма проголосует за независимость в своем большинстве, и это уже будет не просто заявление каких-то политиков, а мнение региона, и это, можно сказать, демократическое будет мнение. Ведь до сих пор мы не получили внятного объяснения от мирового сообщества, почему, скажем, Косово может становиться независимым государством, и это не разрушает территориальную целостность той же Сербии, а, скажем, Абхазия не может, или Крым не может? Тем более, если большинство граждан Крыма выступит как раз за превращение этого полуострова в независимую страну.
— Как вы считаете, насколько вероятно, что этот процесс будет безболезненным? И какова будет роль Москвы в этой ситуации?
— Процесс будет крайне болезненным, безусловно, но результат референдума — это гораздо более весомый аргумент. Я же не говорю о том, что за позитивным ответом на вопрос о независимости моментально последует предоставление этой самой независимости. На самом деле это определенная процедура признания Крыма. Я не исключаю, что Россия будет готова по абхазскому сценарию сразу признать эту независимость, и далее начнется поиск других государств, которые будут готовы это поддержать. Но торг, конечно, с новой властью будет продолжаться, но это не просто мнение Путина, или не просто мнение руководителей Верховного совета Крыма, это уже будет мнение населения. Если процент голосовавших за независимость Крыма будет высоким, это довольно серьезный аргумент диалога.
— А к чему тогда все эти решения, которые были приняты Советом Федерации?
— Там речь шла о защите интересов российских граждан, которые находятся на территории Крыма. Но пока мы видим, что все-таки ввода войск не произошло и, к счастью, пока что все военные действия не начались, и мы видим довольно жесткую реакцию со стороны украинского руководства, которое сейчас пытается нагнетать напряженность: все эти заявления Яценюка про то, что Россия объявила войну и так далее. Мне кажется, что эти процессы, конечно, связанные, но немного разные, то есть Россия показала, что ее мнение нельзя игнорировать, и что в этой ситуации она тоже готова пойти на крайние меры, потому что с ее мнением Запад не считался, когда планировались действия в отношении Украины. Теперь Россия заявила о себе, но если в Крыму пройдет референдум, и если новая украинская власть согласится с его проведением и не будет пытаться какими-то полицейскими способами его остановить, я думаю, что, по крайней мере, до 30 марта война может не начаться — это сейчас самое главное.
— Скажите, а нельзя ли было обойтись без этого решения? Какие еще ходы могла предпринять Россия в нынешних обстоятельствах?
— Мне кажется, что это то же самое, что спросить: "А можно было обойтись без бомбежек в Югославии? А можно было обойтись без подготовки боевиков, которые сменили власть в Киеве? А можно было обойтись без поставок оружия сирийской оппозиции?". Вы знаете, во многом на самом деле Россия учится у Запада. Сколько нам говорили, что те же Соединенные Штаты готовы на любые действия, чтобы спасти хотя бы одного своего гражданина? Ну, вот, собственно, мы в Крыму попытаемся делать то же самое. Поставки возможны оружия сирийской оппозиции? Возможны, оказывается. Почему мы не можем помогать населению Крыма в этой ситуации? Нам все время говорят, что самое главное — это права меньшинств, но почему первый закон, который принимает новое украинское руководство, отменяет статус регионального языка для русского. Не говоря уже о том, что так и не дали языку, на котором говорят десятки миллионов на Украине, статуса государственного и так далее. Поэтому эти вопросы, наверное, надо было задавать раньше, и, может быть, не в такой категоричной форме, но, поскольку Запад решил, что он может вести себя любыми путями на Украине, делать все, что угодно, пришлось прибегать к такому ответу.
— Господин Симонов, как вы считаете, перейдет ли Москва от слов к делу и что может послужить толчком к введению российских войск на Украину?
— Мне все-таки кажется, что пока еще нам можно избежать военных действий, потому что все-таки война — это крайне скверная история, безусловно, и мы видим, что пока Россия не пошла на ввод войск. То есть было заявлено о том, что мы можем это сделать, но мы пока еще паузу держим. И, кстати, напомню, что и в истории с Грузией, о которой часто вспоминают, ведь действительно не мы начали военные действия. Так и здесь: Россия пока продемонстрировала свои возможности, но пока еще сохраняет возможность для компромисса, и это очень хорошо. Мы видим, что и Запад пока не знает, что делать, и, в общем-то, произнесены такие ритуальные слова о том, что это недопустимо, о том, что это безобразие, но пока тоже реакция довольно сдержанная и аккуратная, и тот же генсек НАТО сутки думал, прежде чем выступить с относительно жестким заявлением. Многие лидеры ЕС вообще молчат в этой ситуации. Поэтому мы показали, что война не является необходимой историей. То есть для нас задача-то главная, к счастью, не воевать, а понять, что будет с Крымом. Ну, так мы показали, что можно обойтись и без силового сценария. Ждем теперь ответных действий от наших партнеров на Западе, которые должны позвонить в Киев новому украинскому руководству и объяснить в этой ситуации, что нужно делать. А компромисс я могу назвать: скажем, Крым будет в составе Украины, если получит широкие права как автономии, если русский язык, по крайней мере, получит статус регионального, как это было еще недавно, если встанет вопрос, наконец, о федерализации Украины как государства, и в целом восточные регионы получат больше прав. Так что компромисс возможен, но новая украинская власть тоже должна сделать шаг вперед, а пока ее, к сожалению, бросает на различные истеричные заявления. Но если, скажем, из Соединенных Штатов раздастся звонок Яценюку, например, то он свое мнение очень быстро поменяет.