В эти дни мировой кинематограф, совсем недавно отпраздновавший 100-летний юбилей, отмечает другое 100-летие — со дня рождения Жюльена Дювивье (скончался в 1967 году), одного из наиболее плодовитых режиссеров всех времен и народов. Этой дате посвящена проходящая в Музее кино ретроспектива французского мастера: здесь показывают 14 картин из 60, созданных Дювивье.
Не принадлежащий к сонму гениев, он тем не менее оставил после себя наследие, богатству которого не устаешь поражаться. Но дело не только в плодовитости, а в том, что историк французского кино Пьер Лепроон определяет как "органичность и устойчивость". В то время как многие произведения авангарда тех времен, когда это слово еще имело смысл, сохранили лишь историческую значимость, фильмы Дювивье изумляют свежестью и эмоциональной наполненностью.
Уже на первом этапе своей кинокарьеры молодой режиссер, пришедший из театра, поработавший сначала ассистентом у создателя "Фантомаса" Луи Фейада, перепробовал чуть ли не все жанры — от мелодрамы до религиозной эпопеи, от комедии до "фильма атмосферы". Конечно, и другие его современники, начавшие работать в немом кино, выступали в разных амплуа. Но Дювивье особенно настойчиво шел по пути виртуозного овладения всей палитрой профессии — даже в ущерб авторскому началу, столь ценимому во французской культуре. "В кинематографе, — говорил Дювивье, — не бывает внезапного откровения. Здесь гений — пустой звук; кинематограф — ремесло, и ремесло, постигаемое трудом".
Это не означает, что у него не было авторских амбиций и своих взглядов на задачи кино, но он редко их высказывал. И уж тем более никому не навязывал. В отличие от подавляющего большинства режиссеров, он не искал оправдания своим промахам и мужественно принимал критику, с которой, впрочем, не считался и продолжал следовать своим творческим принципам. Воспитанник иезуитской школы, он снял немало лент с католической направленностью. Однако напрасно некоторые усматривали в этом готовность выполнить любой заказ. Дювивье вполне искренне вдохновлялся и Священным Писанием, и романом Толстого, и венской опереттой, а его фильм "Славная компания" прозвали "пасторалью Народного фронта", хотя идеи последнего не были режиссеру так уж близки.
Если фильмы Ренуара и Клера демонстрируют торжество целого, Дювивье оставил скорее незабываемые фрагменты. И незабываемые роли. Самых больших французских звезд мы помним не по их ролям в шедеврах, а по работам в фильмах второго ряда, где мощь режиссуры не заслоняет иконографии актерских образов.
Таков Жан Габен в картине Дювивье "Пепе ле Моко" (1937) — загнанный судьбой в угол главарь банды в арабском квартале Алжира. Впрочем, ретроспектива в Музее кино дала нам возможность увидеть и неизвестного Габена. В фильме "Голгофа" (1935) актер играет не кого-нибудь, а Понтия Пилата — поразительное по своей неожиданности зрелище. Габена же мы увидим в жгучей мелодраме 1956 года "Вот оно, время убийц", играющего богатого владельца ресторана, чуть не ставшего жертвой криминальных женских интриг.
Все, кто видел в свое время картину "Мари-Октябрь" (1959), не забудут дуэта Даниэль Дарье и Серджа Реджиани. Уже тогда вряд ли кого-то могли увлечь разборки между бывшими членами Сопротивления, поиски предателя и запоздалая расправа с ним, которую осуществляет владелица модного ателье "Мари-Октябрь". Но Дювивье находит вполне мелодраматическое оправдание ситуации: Мари-Октябрь любила лидера группы Кастиля, в смерти которого виноват предатель.
Дарье украшает и другие фильмы Дювивье — "Накипь" (1957, экранизация романа Золя, с Жераром Филипом в главной роли), "Дьявол и десять заповедей" — теперь уже в дуэте с Аленом Делоном, который даже в висконтиевских "Рокко и его братьях" не был столь добродетелен и ангелоподобен.
Профессионализм Дювивье еще в 1938 году открыл ему путь в Голливуд, где он поставил один из своих знаменитых фильмов — "Большой вальс" об Иоганне Штраусе. Впрочем, формулу успеха он нащупал еще за год до этого, в "Бальной записной книжке", положив тем самым начало моде на фильмы, скроенные из новелл. Изначальный ход был по-французски изящен и рационален: после смерти мужа женщина находит девичью записную книжку и отправляется на поиски своих старых воздыхателей. В годы войны Дювивье, осевший в Голливуде, вовсю эксплуатировал этот прием, снимая авторимейки, или фильмы типа "Сказок Манхэттена", где роль записной книжки играет старый фрак, переходящий от одного хозяина к другому.
В последнем фильме снимались самые большие американские звезды — Рита Хейуорт, Джинджер Роджерс, Генри Фонда и даже Поль Робсон. А в поставленной Дювивье в 1948 году "Анне Карениной" блеснула своим появлением в главной роли Вивьен Ли, что не спасло, впрочем, эту чересчур холодную экранизацию, выполненную в лондонских ателье.
Голливудский опыт убедил Дювивье, что в Америке режиссер — никто, а продюсер — все. Ренуар и Клер, тоже проведшие годы войны в США, иногда умудрялись одержать локальные победы над голливудской системой. Дювивье даже не пытался с ней бороться. Но самые искренние свои фильмы снял на родине. Будучи по природе пессимистом, он оставался стоиком и оптимистом в творчестве, работая в великом французском кино и сопровождая его развитие — от Фейада до Годара.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ
Просмотры в Музее кино:
12 октября — "Большой вальс"; "Пепе ле Моко"
16 октября — "Бальная записная книжка"
19 октября — "Сказки Манхэттена"
20 октября — "Вот оно, время убийц"
23 октября — "Лидия"
26 октября — "Дьявол и десять заповедей"; "Конец дня"
30 октября — "Накипь"