Генерал Рашид Дустум, контролирующий северные, населенные преимущественно узбеками, провинции Афганистана, и бежавший из Кабула президент Бурхануддин Раббани (таджик) достигли предварительной договоренности об образовании коалиционного правительства во главе с Раббани.
Переговоры в Мазари-Шарифе — очевидное свидетельство намерений двух лидеров создать совместный фронт сопротивления талибам. И если эта хрупкая пока надежда оправдается, то движение "Талибан" получит шанс войти в национальную историю не только как деструктивное движение фанатиков, но и как сила, заставившая погрязшие в гражданской войне афганские кланы объединиться — хотя бы перед лицом общей угрозы.
О деталях договоренностей известно немного. Сообщается, что представителю возглавляемого Дустумом Национального исламского движения Афганистана (НИДА) будет поручено курировать военные вопросы. Сам же Дустум, покинувший в 1994 году правительство Раббани из-за размолвки с министром обороны Ахмад Шахом Масудом, в новое коалиционное правительство войти пока отказался. Между тем после встречи с Раббани Дустум дал приказ о переброске части своих отрядов в Панджшерскую долину и в район перевала Саланг, чтобы поддержать Масуда, успевшего изрядно потеснить талибов.
Впрочем, как следует из поступающих из Афганистана сводок, о реальной ситуации судить трудно. Так, по признанию муллы Хайруллы Хагани, командующего передовыми отрядами талибов в районе перевала Саланг, его отряды отошли лишь "для пополнения и перегруппировки", а затем с "новой силой обрушатся на врага, чтобы полностью его уничтожить". Сообщается и о том, что Раббани после переговоров с Дустумом протянул талибам оливковую ветвь, заявив буквально следующее: "Мы не выступаем больше за войну. Всего можно достичь путем переговоров".
Так или иначе, но раббани-талибская война или переговоры, начала которых вряд ли следует ожидать скоро, обещают затянуться. И сколь бы цинично это ни звучало, но продолжение военных действий — при обозначившемся преимуществе противников талибов на Севере Афганистана — можно рассматривать как меньшее из зол, с точки зрения угрозы афгано-таджикской границе и интересам России. Но и в такой ситуации проблем у далеких от этой границы российских властей возникает как минимум две (кроме охраны самой границы, разумеется). Во-первых, в Москве до сих пор четко не определили свою позицию в афганском вопросе. Заявления МИДа с предложением к ООН активизировать усилия по примирению сторон звучат не многим убедительнее призывов влиятельных политиков срочно оказать помощь противникам талибов. Исполняющий обязанности министра образования и культуры в администрации талибов мулла Амир Хан Муттаки заявил на сей счет в интервью японской газете "Майнити", что если Россия попытается вмешаться, то талибы "заставят Москву вспомнить о том военном поражении, которое потерпел в этой стране бывший СССР". Стоит ли внимать таким угрозам — вопрос. Ясно лишь, что гражданская война настолько запутала клановые отношения в Афганистане, что и итоги мира (наступи он вдруг на этой земле) могут оказаться самыми непредсказуемыми: в конце концов и Раббани к Москве, мягко говоря, симпатий никогда не питал, и чем может обернуться та или иная поддержка Москвы для нее же самой, предугадать трудно. Судьба Наджибуллы лишь подтверждает это опасение.
Во-вторых — и эта проблема уже назрела, — по данным Федеральной миграционной службы, в Россию ежедневно прибывает около 100 мигрантов-нелегалов, причем преимущественно из Афганистана. В связи с последними событиями в ФМС ожидают увеличения наплыва. Нашествие нелегалов помимо социальных, правовых, а также чисто санитарных проблем порождает и еще одну. По последним данным ООН, в Афганистане увеличилось производство наркотиков, в частности, опиума. Центр производства — провинция Нангархар. Причем с опиумным делом не могут справиться даже талибы, насаждающие строжайшие нормы шариата и развернувшие широкую антинаркотическую пропаганду по радио: в условиях разрухи заработки на дикорастущем маке — едва ли не единственный шанс выжить. Как отмечается в докладе ООН, прежде основными рынками сбыта и транзитными путями этой продукции были Иран и Пакистан. Теперь эти страны не выдерживают никакой конкуренции с республиками СНГ. Частично оседая там, товар идет на Запад. Обычно переправку организуют тщательно. Но и отдельно взятые нелегалы-афганцы, желая обеспечить себя на первое время, с пустыми руками в Россию не являются. И афганская проблема, получается, много шире возможности поучаствовать в межклановой усобице.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА