Биатлонная программа сочинской Олимпиады открылась гонкой, которая подарила страшно красивый для Норвегии и жутко обидный для России сюжет. Мужской спринт, завоевав свое седьмое олимпийское золото и очутившись в шаге от звания самого титулованного олимпийца всех времен, выиграл 40-летний Уле-Эйнар Бьорндален, а Антон Шипулин, пробежав лучше фаворитов – Мартена Фуркада, Эмиля Хегле Свеннсена, — не выиграл ни золото, ни вообще медаль из-за промаха последним выстрелом и остался четвертым. С подробностями из Сочи – АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В послужном списке Уле-Эйнара Бьорндалена – примерно четыре сотни стартов на тех соревнованиях, что принято называть соревнованиями топового уровня, и более сотни побед. Список колоссальной длины. И его, конечно, спросили, с какой из них, этих побед, – по сладости ощущений прежде всего – он бы сравнил нынешнюю. Удивительно, но Бьорндален почти без паузы на раздумье выудил нужную из памяти: спринт в Нагано в 1998 году, первый олимпийский триумф. «Но та была лучше – я все-таки чисто отстрелял»,— улыбнулся он.
Но эта-то была куда особеннее.
С того, японского спринта до спринта сочинского прошло шестнадцать лет – эпоха, за которую сменилась пара биатлонных поколений. Звезды зажигались — и гасли, совершали грандиозные подвиги – и пропадали в безвестности. Шестнадцать лет для биатлона, вида изнурительного, — целая жизнь. Или две жизни. Или, может быть, три. А Уле-Эйнар Бьорндален не пропадал никуда, словно биатлонные жизни, как в компьютерной «стрелялке», добавляли ему — за терпение и за успехи.
В Сочи было странно вспоминать, что его вообще-то несколько раз отправляли на покой. Впервые, еще робко, после Олимпиады в Турине в 2006-м. На предыдущей, в Солт-Лейк-Сити, он, Каннибал, пожиратель медалей, взял все золото, что было на кону, все четыре высшие награды. В Италии, в 32, – ни одной, подарив финиш «преследования» неторопливому вроде бы французу Венсану Дефрану.
Потом – после Олимпиады в Ванкувере в 2010-м, на которой Бьорндален в 36 помог своей сборной победить в эстафете. И это, казалось, был хороший момент, чтобы уйти — в ореоле славы, но прекрасно понимая, что ноги уже не так резвы, что молодые волки уже не просто поджимают сзади, а опережают тебя. Что их слишком много, молодых. Что вот-вот – и ты будешь выглядеть не мэтром, вожаком, а посмешищем в стае. А Бьорндален все вел и вел эту странную гонку со временем. Бесперспективную, нелепую даже, как временам казалось, гонку, решив «дожить» и до Сочи.
Самый клыкастый из этих молодых волков – француз Мартен Фуркад – в субботу говорил, что не сомневался в том, что в Сочи Бьорндален себя покажет. Но сомневающихся, признавался Фуркад, было гораздо больше. Он знал кучу людей, которые не верили в Бьорндалена, а полагали, что норвежец совершает ту ошибку, что слишком часто, несмотря на печальный опыт, повторяют друг за другом спортивные легенды, не умеющие закончить вовремя.
У них, скептиков, были поводы так думать. В последний раз перед Сочи Бьорндален очутился вперед всех в личной гонке два года назад – на кубковом этапе в Контиолахти. После этого более или менее удачные, но блестящие выступления, чередовались с провалами. Эстафеты были светлым пятном. Однако и в них он, бывало, или подводил команду, или был близок к тому, чтобы подвести. И нынешний сезон не кричал о том, что таинственные способы подготовки – где-то в горах, в одиночестве – помогут Бьорндалену. Наоборот, он кричал о том, что надежнее Норвегии ставить на других.
Других «горнолыжные» подъемы и спуски сочинской трассы, коварная высота с дефицитом кислорода измочалили. Тарьей Бе и его совсем юный брат Йоханнес попали в компанию тех, кого телевизионщики игнорируют, даже несмотря на звания и репутацию: слишком далеки от борьбы за медали. Эмиль Хегле Свеннсен, «железный», реактивный Свеннсен, резво стартовав, задохнулся и финишировал девятым.
А Бьорндален бежал – ну нет, не так, как в Нагано или в Солт-Лейк-Сити. Почти так – это в любом случае смотрелось фантастикой. Он все-таки разок промазал на «стройке», но говорил, что видел – если на заключительный круг хватит сил, то можно будет зацепить медаль. Сил хватило. Он опередил австрийца Доминика Ландертингера и чеха Ярослава Соукупа, отстрелявших «на ноль», но против перенесшегося на машине времени в прошлое десятилетие Бьорндалена шансов не имевших.
А за Бьорндаленом мчался Антон Шипулин. И было ясно, что он – единственная надежда России. И было ясно, что он-то против Бьорндалена шансы имеет. Уже «отвалился» Свенссен. Уже испортил себе гонку промахом в стрельбе лежа Фуркад, который темпом – как, впрочем, все остальные, — Шипулина не превосходил.
Антон Шипулин, молодой волк, для которого эта Олимпиада была второй в карьере, как для Бьорндалена – Олимпиада в Нагано, встал с винтовкой на втором рубеже. Мишени закрывались одна за другой – первая, вторая, третья, четвертая… Перед пятым выстрелом расклад легко оценить мог даже тот, кто биатлон смотрит от случая к случаю. Попадание – и Шипулин уходит на трассу с таким запасом, что разбазарить его невозможно.
Он после гонки моментально нашел подходящие слова, чтобы описать свои ощущения за мгновение до этого выстрела: «увидел золото», «увидел мечту». Мечта ярко блестела там, посреди черного кружочка, — и пуля, разумеется, ушла мимо. Блеск золота в биатлоне, этом жестоком жанре, замечать нельзя
Шипулин все равно был рядом с лидерами. Он все равно несся к мечте. Но – уже без запаса, чуточку потеряв свежесть. От медали, неожиданно доставшейся Соукупу, на которого никому ставить не приходило в голову, Шипулина отделили семь десятых секунды, такая же крохотная по меркам гонки дистанция, как миллиметры, отделившие его пулю от пятой мишени. И мысль о том, что четвертая позиция с символическим отставанием от топ-тройки – это ведь, как ни крути, замечательный плацдарм перед сегодняшним «преследованием», кажется, не могла служить ему даже минимальным утешением.
А журналисты в это время передавали «молнии» в свои издании и агентства – о рекордах Уле-Эйнара Бьорндалена. О том, что он стал наиболее возрастным чемпионом зимней Олимпиады в личном состязании – канадскому скелетонисту Даффу Гибсону в 2006-м было 39. О том, что по общему числу олимпийских медалей он теперь на равных с лыжником Бьорном Дэли, а по золотым до соотечественника ему всего-то шаг.
И Бьорндалена, уже героя, уже автора чуда, невозможно было не спросить о том, так какое же количество высших наград удовлетворит его в Сочи. «Да одной этой хватит»,— бросил он.