Семь в сорок

Мужской биатлон

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

По количеству медалей, завоеванных на Олимпийских играх, Уле Эйнар Бьорндален (справа) сравнялся со своим великим соотечественником — лыжником Бьорном Дэли (слева). На счету обоих по 12 наград разного достоинства

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров  /  купить фото

Антона Шипулина отделили от медали всего семь десятых секунды и миллиметры, отделившие его пулю от пятой мишени

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров  /  купить фото

Биатлонная программа сочинской Олимпиады открылась гонкой, которая подарила страшно красивый для Норвегии и жутко обидный для России сюжет. Мужской спринт, завоевав свое седьмое олимпийское золото и очутившись в шаге от звания самого титулованного зимнего олимпийца всех времен, выиграл 40-летний Уле Эйнар Бьорндален, а Антон Шипулин, пробежав лучше фаворитов Мартена Фуркада и Эмиля Хегле Свеннсена, но лишился медали из-за промаха последним выстрелом и остался четвертым. С подробностями из Сочи — АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.

В послужном списке Уле Эйнара Бьорндалена — примерно четыре сотни стартов на тех соревнованиях, что принято называть соревнованиями топового уровня, и более сотни побед. Список колоссальной длины. И его, конечно, спросили, с какой из них, этих побед — по сладости ощущений прежде всего,— он бы сравнил нынешнюю, под черным сочинским небом. Удивительно, но Бьорндален почти без паузы на раздумье выудил нужную из памяти: спринт в Нагано в 1998 году, первый олимпийский триумф. "Но та была лучше — я все-таки чисто отстрелял",— улыбнулся он.

Но эта-то была куда особеннее. С того японского спринта до спринта сочинского прошло шестнадцать лет — эпоха, за которую сменилась пара биатлонных поколений. Звезды зажигались — и гасли, совершали грандиозные подвиги — и пропадали в безвестности. Шестнадцать лет для биатлона, вида изнурительного,— целая жизнь. Или две жизни. Или, может быть, три. А Уле Эйнар Бьорндален не пропадал никуда, словно биатлонные жизни, как в компьютерной "стрелялке", добавляли ему — за терпение и за успехи.

В Сочи было странно вспоминать, что его вообще-то несколько раз отправляли на покой. Впервые, еще робко, после Олимпиады в Турине в 2006-м. На предыдущей, в Солт-Лейк-Сити, он — Каннибал, пожиратель медалей — взял все золото, что было на кону. В Италии, в 32,— ни одной, подарив финиш "гонки преследования" неторопливому вроде бы французу Венсану Дефрану.

Потом — после Олимпиады в Ванкувере в 2010-м, на которой Бьорндален в 36 помог своей сборной победить в эстафете. И это, казалось, был хороший момент, чтобы уйти,— в ореоле славы, но прекрасно понимая, что ноги уже не так резвы, что молодые волки уже не просто поджимают сзади, а опережают тебя. Что их слишком много, волков. Что вот-вот — и ты будешь выглядеть не мэтром, вожаком, а посмешищем в стае. А Бьорндален все вел и вел эту странную гонку со временем. Бесперспективную, нелепую даже, как временам казалось, гонку, решив "дожить" и до Сочи.

Самый клыкастый из этих молодых волков — француз Мартен Фуркад — в субботу говорил, что не сомневался в том, что в Сочи Бьорндален себя покажет. Но сомневающихся, признавался Фуркад, было гораздо больше. Он знал кучу людей, которые не верили в Бьорндалена, а полагали, что норвежец совершает ту ошибку, что слишком часто, несмотря на печальный опыт, повторяют друг за другом спортивные легенды, не умеющие закончить вовремя.

У них, скептиков, были поводы так думать. В последний раз перед Сочи Бьорндален очутился впереди всех в личной гонке два года назад — на кубковом этапе в Контиолахти. После этого более или менее удачные, но блестящие выступления чередовались с провалами. Эстафеты были светлым пятном. Однако и в них он, бывало, или подводил команду, или был близок к тому, чтобы подвести. И нынешний сезон не кричал о том, что таинственные способы подготовки — где-то в горах, в одиночестве — помогут Бьорндалену. Наоборот, он кричал о том, что надежнее Норвегии ставить на других.

Других "горнолыжные" подъемы и спуски сочинской трассы, коварная высота с дефицитом кислорода измочалили, превратили в тряпки. Тарьей Бе и его совсем юный брат Йоханнес попали в компанию тех, кого телевизионщики игнорируют, даже несмотря на звания и репутацию: слишком далеки от борьбы за медали. Эмиль Хегле Свеннсен, железный, реактивный Свеннсен, резво стартовав, задохнулся и финишировал девятым.

А Бьорндален бежал — ну нет, не так, как в Нагано или в Солт-Лейк-Сити. Почти так — это в любом случае смотрелось фантастикой. Он все-таки разок промазал на "стройке", но говорил, что видел: если на заключительный круг хватит сил, то можно будет зацепить медаль. Сил хватило. Он опередил австрийца Доминика Ландертингера и чеха Ярослава Соукупа, отстрелявших на ноль, но против перенесшегося на машине времени в прошлое десятилетие Бьорндалена шансов не имевших.

А за Бьорндаленом мчался Антон Шипулин. И было ясно, что он — единственная надежда России. И было ясно, что он-то против Бьорндалена шансы имеет. Уже "отвалился" Свенссен. Уже испортил себе гонку промахом в стрельбе лежа Фуркад, который темпом, как, впрочем, все остальные, Шипулина не превосходил.

Антон Шипулин, молодой волк, для которого эта Олимпиада была второй в карьере, как для Бьорндалена — Олимпиада в Нагано, встал с винтовкой на втором рубеже. Мишени закрывались одна за другой — первая, вторая, третья, четвертая... Перед пятым выстрелом расклад легко оценить мог даже тот, кто биатлон смотрит от случая к случаю. Попадание — и Шипулин уходит на трассу с таким запасом, что разбазарить его невозможно.

Он после гонки моментально нашел подходящие слова, чтобы описать свои ощущения за мгновение до этого выстрела: "увидел золото", "увидел мечту". Мечта ярко блестела там, посреди черного кружочка,— и пуля, разумеется, ушла мимо. Блеск золота в биатлоне, этом жестоком жанре, замечать нельзя.

Шипулин все равно был рядом с лидерами. Он все равно несся к мечте. Но — уже без запаса, чуточку потеряв свежесть. От медали, неожиданно доставшейся Соукупу, на которого никому ставить не приходило в голову, Шипулина отделили семь десятых секунды, такая же крохотная по меркам гонки дистанция, как миллиметры, отделившие его пулю от пятой мишени. И мысль о том, что четвертая позиция с символическим отставанием от топ-тройки — это ведь, как ни крути, замечательный плацдарм перед "преследованием", которое пройдет в понедельник,— не могла служить ему утешением.

А журналисты в это время передавали "молнии" в свои издании и агентства — о рекордах Уле Эйнара Бьорндалена. О том, что теперь именно он старший из всех чемпионов зимней Олимпиады в личном состязании: канадскому скелетонисту Даффу Гибсону в 2006-м было 39 лет. О том, что по общему числу олимпийских медалей он теперь на равных с лыжником Бьорном Дэли, а по золотым до соотечественника ему всего-то шаг.

И Бьорндалена, уже героя, уже автора чуда, невозможно было не спросить о том, так какое же количество высших наград удовлетворит его в Сочи. "Да одной этой хватит",— бросил он. Господи, какие же черти плясали в его глазах!