Полиция держит оцепление вокруг дома доктора и никого к нему не пускает. Но некоторые больные все же прорываются сквозь кордон, и через несколько часов обратно выносят их трупы...
"Неужели человек хуже собаки?"
Дикая, а главное, существующая в реальности картина. Речь идет о безнадежно больных и о новом американском национальном герое по прозвищу Доктор Смерть, который последние шесть лет занимается исключительно тем, что при поддержке общественности и вопреки закону помогает им уйти из жизни. Это и есть эвтаназия — "хорошая смерть".
Между тем в Австралии закон, разрешающий эвтаназию, был принят еще летом — впервые в мире. А в прошлое воскресенье им воспользовался первый больной — 66-летний Боб Дент. Он сумел убедить врачей, что жизнь больше не имеет для него смысла, и с помощью компьютера ему ввели смертельную дозу яда. В течение нескольких последних месяцев Боб Дент непереносимо страдал от метастазов и побочных эффектов лекарств. "Если бы у меня была собака в таком состоянии и я бы не усыпил ее, меня бы обвинили в жестокости. Неужели человек хуже собаки?" — так больной успокаивал своего врача, потерявшего в последние моменты присутствие духа.
Разумеется, закон с самого момента принятия (1 июля) вызвал ожесточенные споры. Сразу объявился некий Макс Белл, больной раком таксист, который захотел первым в истории страны подвергнуться легальной эвтаназии. Это был довольно странный человек. Во-первых, не особенно больной: чуть ли не целый день выступал по телевизору, митинговал, давал интервью. Наконец, объявил голодовку. Ситуация стала совершенно иррациональной: человек грозит уморить себя голодом, требуя, чтобы ему предоставили право на смерть. Не добившись своей цели, Белл уехал домой, оставив своих многочисленных поклонников в недоумении: действительно ли он болен и насколько тяжело?
Доктор Смерть
Вообще все люди, имеющие отношение к борьбе за эвтаназию, странные. Взять хотя бы упомянутого в начале Доктора Смерть, настоящее имя которого Джэк Кеворкян. При виде того, с каким азартом он занимается своим любимым делом, вспоминается стоматологическая страсть Петра I, который при малейшей жалобе придворного на недомогание немедленно вырывал ему зуб (мешочек с зубами можно увидеть в Кунсткамере). Для Доктора Смерти главное тоже не выяснение, нужно ли его вмешательство, а действие. На его счету 31 подобная операция, и все прошли успешно, то есть с летальным исходом. Доктора трижды обвиняли в умышленном убийстве. И трижды оправдывали. Дело в том, что он создал специальную "машину смерти", которую приводит в действие сам больной, фактически осуществляя самоубийство. Владелец машины оказывается чист перед законом.
Главное, что далеко не все пациенты доктора были безнадежными. Особенно характерна в этом смысле оказалась его последняя пациентка. 42-летняя Юдифь Каррен страдала избыточным весом, синдромом хронической усталости и еще целым рядом неприятных, но явно не безнадежных и не таких уж мучительных болезней. Немаловажная деталь — она была матерью двух малолетних дочерей. Но раз человек решил умереть, Кеворкян не мог не помочь. Доктор Смерть, оправдывая свое имя, не занимается выяснением, насколько необходимо его вмешательство. Позже обнаружилась еще одна подробность. У миссис Каррен не очень складывались отношения с мужем: он ее регулярно избивал. И он же уверял врача, что жена все равно не жилец. Правда, пациентка, по рассказу Кеворкяна, перед смертью сказала: "Спасибо, доктор", — что подтвердил и безутешный муж... Поскольку суд оказался бессилен, в дело и пришлось вмешаться полиции, которая теперь пытается хотя бы изолировать доктора от общества.
Кеворкян, конечно, самый настоящий маньяк. В молодости он увлекался рисованием кровью. Позже, став уже практикующим врачом, боролся за выдачу ему приговоренных к смерти для проведения биологических экспериментов. Остепенившись, снизил свои требования и предлагал, если ничего другого не разрешают, хотя бы торговать их внутренними органами...
Почему же тогда он стал так популярен?
Эвтаназия все равно существует
История доктора Кеворкяна и таксиста Белла является уродливым отражением того непреложного факта, что проблема помощи неизлечимо и мучительно больным в добровольном уходе из жизни становится сейчас все более насущной во всем мире. Сами болезни века — рак и СПИД — с их мучительным финалом наталкивают на мысль об искусственной смерти. С другой стороны, прогресс медицины позволяет ей понимать свои возможности и в некоторых случаях с полной ответственностью выносить заключение: все, сделать ничего нельзя, остались только мучения и смерть.
Вот что говорят опросы.
Две трети жителей США уверены, что врач должен в определенных случаях помогать больному уйти из жизни. Такое же мнение у 79% англичан, 70% французов, 75% австралийцев... Причем среди оставшихся 20 с лишним процентов довольно мало противников добровольной смерти: большинство просто не отвечает ничего. Все это относится к мнениям. А вот что происходит на практике.
В Голландии — единственной пока европейской стране, где искусственная смерть практически разрешена, — ею пользуется 25% больных СПИДом на последних этапах. И в остальных странах эту запрещенную вещь все равно делают — но только тайно, плохо, неумело, а главное, не всегда кстати. То, чего не имеют права сделать доктора (хотя примерно половина из них морально к этому готова), делают медсестры, сиделки, родственники. Примерно трети состава American Nursery Society хоть раз приходилось этим заниматься. Нередко без ведома больного, а только по просьбе его родственников или даже по собственной инициативе. А ведь медсестры могут и ошибиться. Недавно проведенное в Англии исследование показало, между прочим, что довольно часто это происходит в отношении больных в "растительном состоянии", то есть вроде бы потерявших связь с внешним миром. Многие из них на самом деле могут воспринимать окружающее и становятся таким образом жертвами. Ситуация в России отличается только тем, что никто ничего не знает, опросы не проводятся. Но случаи эвтаназии бывают, и о них можно узнать из разговоров с врачами.
Вечный противник эвтаназии
Если подавляющее большинство населения за "хорошую смерть", то кто же против? Главным противником искусственной смерти всегда была и будет церковь.
Мнение и православной, и католической церкви по этому вопросу вполне определенно. Другого мнения от нее невозможно ожидать, иначе церковь потеряет один из главных своих догматов и просто перестанет быть самой собой. Убийство и самоубийство, сочетанием которых является эвтаназия, — это прерывание человеком жизни, которую не он создал, такой же грех, как и аборт. Но странно то, что мнение церкви по этому вопросу почему-то считается обязательным для исполнения государством, светским институтом. Религия, как-никак, личное дело каждого. Церковь не может разрешить, то может не замечать. Большинство религиозных запретов постепенно уходит с законодательного уровня, оставаясь только в сознании: разводиться давно уже можно даже итальянцам; аборты разрешены практически повсеместно. Может быть, следующей будет эвтаназия, история которой очень напоминает историю борьбы церкви с абортами, которая ни к чему не привела? Наиболее непримиримое отношение к эвтаназии как раз в католических странах. Интересно, что толковый французский словарь Robert, определяя значение слова euthanasie ("легкая, безболезненная смерть"), приводит такой единственный пример его использования: "Французское законодательство карает эвтаназию, рассматривая ее как убийство".
Свобода или ограничение прав?
Самая очевидная проблема с разрешением/неразрешением эвтаназии — криминального характера. Сколько раз описывались истории, как жене надоедает ухаживать за больным мужем и она ставит ему ультиматум: или эвтаназия, или приют. Испуганный муж выбирает смерть, врача женщине удается разжалобить — "Знаете, он так страдает, так страдает, это уже выше его сил", — а вдова вскоре выходит замуж вторично. Вывод из этого можно сделать только один. Если и следует разрешать эвтаназию, то вначале только один из ее видов: когда больной невыносимо страдает, неизлечим, но по крайней мере время от времени приходит в сознание и может сам принять решение.
Такое решение сведет на нет все доводы противников эвтаназии — о стариках, которых будут убивать по достижении ими определенного возраста, о бедных людях, у которых не хватает денег для лечения (как будто при запрете эвтаназии деньги есть), о склонных к депрессии людях, которые в минуту слабости прибегнут к крайней мере. Все это не имеет никакого отношения к эвтаназии в случае неоднократных просьб самого больного и наличия медицинского заключения о неизлечимости и мучительности болезни.
Но одна проблема у эвтаназии по просьбе больного остается. От страдающего и заставляющего страдать других человека, получившего право просить смерти, окружающие поневоле начнут ждать, что он им и воспользуется. Получается то самое ограничение прав личности, против которого борются защитники эвтаназии...
ИВАН Ъ-ЗЕЛИМХАНОВ