Отмечая в своих нетопленых квартирах шестидесятилетие московского мэра, жители столицы менее всего задумывались о политической стороне этого юбилея и возможных экономических последствиях растущего влияния столичного лидера. Когда-то лихорадивший исполнительную власть конфликт между Кремлем и московской мэрией сошел на нет, и, судя по всему, до конца президентства Бориса Ельцина он не возродится. Вместо этого на первый план в аппаратном мире выходит быстро развивающийся конфликт между премьер-министром и новым руководителем президентской администрации. Конфликт, в котором отведено место и Юрию Лужкову.
Вполне возможно, что называть это конфликтом в полном смысле слова еще рано. Пока наиболее точным определением нынешнего состояния тех всегда непростых взаимоотношений, которые существуют между главой правительства и руководителем кремлевского аппарата, будет не "конфликт", а, как уточнил один из видавших виды административных работников, — "трения". Трения, поскольку очень редко в аппаратном мире соперничество за власть, полномочия и в конечном счете за право самостоятельно принимать масштабные экономические решения происходит открыто и откровенно, как это имело место в прежнем конфликте Юрия Лужкова и Анатолия Чубайса. Даже известный всплеск враждебности между президентской администрацией и московским городским руководством на рубеже 1994-1995 годов, во-многом сознательно спровоцированный самим Борисом Ельциным, развивался по правилам, согласно которым подлинный оппонент московского мэра лишь угадывался, но не был обозначен со всей очевидностью.
Точно так же и в нынешних взаимоотношениях между Белым домом и Старой площадью формально сохраняются дипломатические отношения и аппаратные приличия, однако все, кто занимает более или менее ответственный пост, уже отдают себе отчет в том, что любые их контакты с Чубайсом и его людьми очень внимательно отслеживаются премьером, который в любой момент может решить, что тот или иной его сотрудник перешел границу дозволенного. "Мы теперь подчеркнуто нейтральны по отношению к администрации и стараемся лишний раз там не светиться" — говорит один из руководителей средней руки в правительственном аппарате. Надо признать, что инициатива в эскалации напряженности принадлежала новому главе президентской администрации. В свое время, начиная работу в новом качестве, он публично заявил, что не будет вторгаться в сферу компетенции федерального правительства и вмешиваться в его работу. При этом он признался, что ему будет трудно вдалеке от привычного круга вопросов, которыми ему приходилось заниматься, — "мне будет тяжело без любимого дела". Как показали дальнейшие события, эта тяжесть оказалась для Анатолия Чубайса непосильной.
Особенностью административной войны является то, что она ведется не при помощи оружия, публичных заявлений или мощных пропагандистских кампаний (хотя последних в условиях демократии и свободы слова становится все больше), а посредством документов. Начало было положено августовскими указами, реформировавшими структуру органов федеральной исполнительной власти. Новая система организации исполнительной власти, в значительной степени отражавшая мировоззрение главы правительственного аппарата Владимира Бабичева, понижала статус двух ведомств, во главе которых стояли выдвиженцы Анатолия Чубайса, — Госкомимущества (его председателем стал вскоре Альфред Кох) и Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (главой которой был Дмитрий Васильев). Сама же комиссия, переименованная в Госкомитет, должна была попасть в систему органов, работа которых направлялась бы главой Министерства финансов Александром Лившицем.
Анатолию Чубайсу не удалось бы быстро внести нужные для себя изменения в эти указы, не появись буквально вслед за ними указ "О мерах по совершенствованию сбора подоходного налога и страховых платежей с физических лиц". Грубые ошибки, допущенные его авторами, вызвали столь сильное общественное возмущение, что осторожный Черномырдин решил перестраховаться. Поручением главы правительства первому вице-премьеру Владимиру Потанину было поручено разобраться с указом, что впоследствии привело к его отмене. Эта отмена была бы невозможна без активного участия главы президентской администрации. Подключившись к "работе над ошибками", которую вел Потанин, Чубайс впервые сыграл активную роль в принятии по сути чисто экономического решения. Указ, отменивший 6 сентября прежний указ о подоходном налоге, стал первым шагом руководителя администрации президента к превращению в субъекта экономической политики. Как показывает история последних лет, только обладание существенными властными полномочиями в экономике дает возможность стать реальной политической силой. Ни один политик в стране, не имеющий возможностей влиять на принятие экономических решений, не может рассчитывать на превращение в фигуру национального масштаба.
Судя по всему, эту закономерность Анатолий Чубайс осознал очень четко. До сих пор администрация президента лишь в определенные периоды повышала свою активность в области экономической политики, в целом оставаясь вторичной по отношению к правительству. Однако со сменой главы администрации в структуру этого государственного органа были внесены изменения, говорившие о неизбежности превращения его в один из центров принятия экономических решений. Усилившийся аналитический блок возглавил сподвижник Чубайса Максим Бойко, ранее занимавший пост главы Российского центра приватизации и известный как специалист в области корпоративного права и реформы собственности. Первый заместитель руководителя администрации Александр Казаков, доктор экономических наук, так же, как и Чубайс, работал в правительстве, став его преемником на посту председателя Госкомимущества со статусом вице-премьера. Другой заместитель Чубайса Алексей Кудрин, назначенный с его подачи на пост начальника Контрольного управления президента, в Петербурге возглавлял бюджетно-финансовое управление, разбираясь с госфинансами, межбюджетными отношениями и собираемостью налогов. Вопросы экономического управления для этих людей не являются чем-то совершено чуждым, как это было, например, для команды предшественника Чубайса Сергея Филатова.
Можно сказать, что промахи Минфина и Минэкономики были использованы на Старой площади на все сто процентов. Не успел Минфин опомниться от удара, нанесенного отменой злополучного указа, как вслед за этим новым указом были скорректированы августовские указы о структуре федеральных органов исполнительной власти. Решением президента Госналогслужба и ФКЦБ были переведены в категорию ведомств, работу которых непосредственно курирует глава государства. Как уже писал Ъ, тем самым премьер потерял серьезные рычаги воздействия на эти органы, которые теперь будут фактически идти в фарватере главы президентской администрации. Это уже означало, что экономическая роль администрации резко возрастает.
Анатолий Чубайс не стал останавливаться на достигнутом и развивает наступление. На прошедшей неделе появилось распоряжение президента, поручающее правительству найти ответственных за подготовку и принятие указа "Об упорядочении сбора подоходного налога и страховых платежей с физических лиц". Совершенно очевидно, что единственным в системе исполнительной власти, кому подобного рода служебное расследование приносит конкретные дивиденды, является глава президентской администрации. Поручение Бориса Ельцина выявить степень ответственности виновных в подготовке указа дает ему возможность добиться в конечном счете повышения степени участия президентской администрации в работе правительственной Оперативной комиссии по стабилизации экономического положения в стране, которая является на данный момент мозговым центром правительства, готовящим проекты важнейших документов. К тому же итоги служебного расследования, представленные правительством, будут дополнены анализом, подготовленным экспертами Чубайса.
В Белом доме намекают, что президентское поручение могло быть инициировано и главой правительства — в качестве "дружеского" паса руководителю администрации. Любой президентский указ проходит несколько ступеней оформления и проверки на соответствие действующему законодательству, поэтому "возложить вину только на нас или Минфин с Минэкономики будет невозможно", утверждают в Белом доме. В этом отношении администрация тоже уязвима, хотя уязвима в тех своих структурах, которые возглавляют люди, которых новый глава администрация не может причислить к "своим". В частности, обращают внимание на начальника Государственно-правового управления администрации Руслана Орехова, который, находясь под патронажем самого Бориса Ельцина, традиционно имел высокую степень автономии, далеко не всегда обращая внимание на то, что говорит и делает глава администрации. Разумеется, что критика в его адрес не вызовет особого протеста у Анатолия Чубайса.
В пользу предположения о том, что последнее президентское поручение на самом деле ориентировано на цели, находящиеся не в правительстве, а в Белом доме, говорит на первый взгляд тот факт, что в четверг появился указ о назначении Александра Лившица членом престижного Совета безопасности России. Это назначение, являющееся в случае с министром финансов чисто факультативным, лишь подчеркивает доверие, которое испытывает к Лившицу Борис Ельцин. Правда, в самой президентской администрации склонны видеть в этом составную часть сложной и пока до конца не ясной игры, которую повели вокруг секретаря Совета безопасности администрация и Белый дом. Будучи фактором сильнейшего раздражения и для правительства, и для Кремля, Александр Лебедь со своими претензиями на полноправное участие в выработке экономической политики страны оказывается нужным и тому, и другому в качестве "третьего, который лишним не является".
Причем активность лебедевского ставленника — начальника управления экономической безопасности СБ Сергея Глазьева — сейчас больше востребована именно администрацией. Примером тому служит развитие ситуации вокруг писем, направленных Лебедем главе государства 27 августа и 18 сентября. В них секретарь СБ настаивал на переносе срока продажи отданных в залог федеральных пакетов акций с 1 сентября на 1 марта следующего года. Более того, в последнем письме "в связи с состоявшимся назначением на пост Председателя Государственного комитета по управлению имуществом А. Р. Коха" Лебедь (а точнее, стоявший за его спиной Глазьев) просил у президента разрешения доработать направленные ранее предложения и провести их "углубленную юридическую экспертизу". Ответ президента был выдержан в лучших традициях аппаратных интриг: подготовить предложения в конце минувшей недели было поручено как аппарату СБ, так и правительству. Тем самым правительство и Лебедь сталкивались лбами, в результате чего президент (а в сейчас его фигура в значительной степени будет олицетворяться самим Чубайсом) оказывается верховным арбитром, которому будет, как и положено, принадлежать последнее слово. Косвенная заинтересованность главы президентской администрации в Лебеде толкает премьера на ответный ход — сближение с московским мэром. Что и было продемонстрировано в минувшую субботу на юбилее Юрия Лужкова.
Тот факт, что на протяжении последних недель Анатолий Чубайс постоянно усиливал свои полномочия, открыто оттесняя правительство и премьера, сам по себе весьма примечателен. Так долго продолжаться не может, и, как и в природе, за приливом неизбежно наступит отлив. Когда и где перейти в контрнаступление, решать премьеру. До сих пор он всегда давал правильные ответы на эти главные для политика вопросы.
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ