Одной из популярнейших тем споров в британском обществе опять становятся проблемы родов и абортов. В этом сезоне особенно популярно обсуждать новые техники вынашивания и родовспоможения в случаях, когда должны родиться близнецы. Последние достижения науки позволяют прервать беременность одним плодом, сохранив другой, или, наоборот, сохранить совсем уже невероятные "команды" новорожденных — пятерню, восьмерню и тому подобное. Причем и здесь, как и во всех делах, в которых в качестве главного действующего лица выступают женщины, происходят метания из крайности в крайность — и так же мечется утратившее почву под ногами общественное мнение. Так, профессор Филип Беннет дал недавно согласие на выборочный аборт одного из двойняшек без необходимых медицинских показаний лишь потому, что мать была недостаточно обеспечена, чтобы прокормить еще двух детей. Интервью профессора газете Sunday Express стало поводом для нового крестового похода противников абортов. Был открыт фонд помощи малоимущим матерям, которые хотят избавиться от ребенка из-за невозможности прокормить его, послышались голоса, требующие изменения законодательства. Последнее событие, произведшее прямо-таки театральный эффект, — в пьесе это назвали бы развязкой — произошло в середине августа: Манди Альвуд, 31-летняя англичанка, объявила по всей стране, что желает доносить свою рекордную беременность — восемь плодов — до конца. Невзирая на опасность как для жизни матери, так и для жизни ее будущих младенцев, носительница восьмерни и ее муж решили рискнуть. Шумиха, поднятая СМИ вокруг их истории, поможет им рассчитаться с невероятными долгами, в которые они залезли. Пока молодая пара в выигрыше — спонсоры со всего мира собрали им около $150 млн...
В Германии много обсуждают возвращение в страну после 60 лет вынужденной эмиграции знаменитого коллекционера Хайнца Берггрюна. В культурной жизни страны это событие стало одним из важнейших не только потому, что вместе с Берггрюном вернулась и большая часть его знаменитой коллекции абстрактного искусства. Факт его возвращения — еще одно подтверждение того, что евреи простили Германии геноцид. Хайнц Берггрюн, представитель известной еврейской буржуазной семьи, был вынужден в 1936 году бежать от растущего антиеврейского террора. В этот момент уже можно было наблюдать, как одни за другими насильно закрываются еврейские магазины, культурные центры и библиотеки. Берггрюн понял, что в опасности не только его жизнь, но и его собрание: нацистская идеология расценивала абстрактное искусство как дегенеративное и собиралась начать войну против него. И вот, после 60 лет проведенных коллекционером в Нью-Йорке и Париже, он возвращается. Уже состоялась официальная встреча Берггрюна с президентом Германии Романом Херцогом. Коллекционер торжественно вручил президенту 70 работ Пикассо, 27 картин Пауля Клее, полотна Сезанна, Ван Гога, Брака и Джакометти. Все это отныне будет принадлежать Германии — родине Берггрюна. Специально для коллекции открыт музей абстрактного искусства. На церемонии открытия музея, в которой принял участие президент Германии, Берггрюн выразил большое удовлетворение тем, что отныне картины, которым когда-то грозило уничтожение, будут выставляться в постоянной экспозиции. "В нынешней демократической ситуации, мне кажется, не стоит больше опасаться за признание и сохранность моей коллекции", — такими словами Хайнц Берггрюн закончил свое обращение к президенту Германии.
Как следует отдохнув летом, Франция встретила приход осени с традиционным для галлов темпераментом. Париж надумал праздновать не что-нибудь там, а 1500-летний юбилей. Сама по себе эта идея общественностью была признана замечательной. Но при подготовке к торжественнейшему мероприятию возникла пара досадных вопросов. И прежде всего: pardon, а юбилей чего? Дело в том, что в соответствии с давней исторической традицией в Париже принято считать, что 15 веков назад, в 496 году, в городе Реймсе был крещен некий языческий господин по имени Кловис (более известный у нас под беспардонно онемеченным именем Хлодвига). Президент Ширак взялся доказать, что он умеет не только взрывать бомбы на радость австралийской общественности и стойко противостоять пенетрантным проискам обитателей Туманного Альбиона. Ширак вспомнил, что он еще и христианин. Так что юбилей крещения Хлодвига (простите, Кловиса) пришелся как нельзя кстати. В январе этого года французский президент (впервые с 1959 года!) с государственным визитом посетил Ватикан и заручился у папы Иоанна Павла Второго согласием на приезд во Францию и участие в открытии реймских торжеств 22 сентября. Однако президент явно недооценил свою Grande Nation. Известие о том, что Париж не только надумал праздновать юбилей такой весьма сомнительной в смысле нравственности (не говоря уже о туманном происхождении и расплывчатой национальности) личности, как Хлодвиг, но еще и пригласил на мероприятия такого всем известного клерикала и противника свободной любви, как мсье Жан-Поль, весьма смутило галльский дух. Первыми ринулись в атаку историки, которым непременно именно сейчас приспичило обнаружить, что Кловис никоим образом не мог быть принят в лоно западной христианской церкви в 496 году. Когда именно это произошло, господа ученые пока что с доподлинностью сказать не в состоянии. Зато они сумели доказать, что если это событие и имело место, то отнюдь не в Реймсе, — как бы ни был прекрасен местный готический собор. Но это еще были цветочки. Потому что затем к дискуссии подключились влиятельные протестантские и еврейские организации. Они не без оснований почувствовали себя ущемленными и даже оттесненными на периферию общественной жизни и дали понять, что господам католикам не стоит так уж превозносить свою пятнадцативековую историю, так как в ней были и такие отвратительные страницы, как Варфоломеева ночь и процесс над Дрейфусом. Со стороны атеистов прозвучало мнение, что присутствие президента на подобном мероприятии в компании с папой римским вопиющим образом нарушает основополагающий республиканский принцип отделенности государства от церкви. И уж совсем огорошили президента сами католики, которые стали открыто протестовать против торжеств, в которых они, со своей стороны, усмотрели попытку государства подчинить себе церковь. Так что раздосадованный архиепископ Реймса Дефуа, дабы сбить накал страстей, заявил, что праздники не имеют ничего общего с попыткой "реставрации" старых времен. Говоря о реймских торжествах, нельзя не вспомнить и о том, что сто лет назад французские епископы уже пытались справить (тогдашнее) 1400-летие непонятного события, (якобы) случившегося с Хлодвигом. Однако когда господа епископы решились чисто по-человечески обратиться с просьбой о помощи и сотрудничестве к тогдашнему министру культуры Комбе, этот господин ответил им одной фразой: "Господа, а идите вы все к черту!"
И еще одна тема французских общественных споров — здоровье нации. Министерство здравоохранения обратило внимание сограждан на то, что среднестатистический француз потребляет больше всевозможных антидепрессантов, чем житель любой другой страны мира. Конкретнее, больше испанца — в 2 раза, немца — в 5 раз, англичанина — в 8 раз! Еще свеж в памяти громкий прошлогодний скандал, повлекший за собой внушительные штрафы двух дижонских врачей. Эти медработники в течение 15 месяцев выписали одному и тому же больному 52 238 таблетки невролептических препаратов. К моменту процесса над усердными врачами их пациент уже умер. Сейчас выясняется, что он был не одинок. Неужели французы, чей уровень жизни считается очень высоким, нуждаются в таком количестве успокоительного? Ответов на этот вопрос несколько. Возможно, статистику завышают в маркетинговых целях фармацевтические фирмы. Возможно, таким образом французы компенсируют снизившееся в последние годы потребление алкоголя. А может быть, причина кроется в какой-то неуловимой черте национального характера. Примечательно, что только бельгийцы приближаются к французам по количеству принимаемых лекарств такого рода. Но и у них цифры по фламандской части населения приближаются к германским, а остальное употребляет франкофонная часть. К сожалению, пока нет точных данных о пристрастии к антидепрессантам франкофонных швейцарцев и жителей канадской провинции Квебек. Так что делать выводы еще рано.