В Анапе проходит очередной, пятый по счету "Киношок". Как явствует из буклета, Открытый фестиваль стран СНГ и Балтии не изменил своей главной задаче — поддержать кинематографистов, чье творчество несет в себе эстетическую новизну, отмечено поиском и экспериментом. По мнению кинообозревателя Ъ СЕРГЕЯ Ъ-ДОБРОТВОРСКОГО, выполнив эту программу-минимум, "Киношок-96" может считать свое название оправданным. Эстетическая, как и любая другая, новизна в бывшем советском кино и впрямь похожа на шокирующую диковину.
Главным условием отбора в Анапе остается "право первой ночи". Соблюдать феодальный эксклюзив с годами все труднее: фильмы, произведенные в пространстве бывшего Советского Союза, стремительно теряют невинность, смело и неразборчиво заигрывая с несколькими фестивалями сразу. В этом году анапская интрига обостряется еще и тем, что практически вся российская продукция сезона уже прошла через будуар "Кинотавра". Разница только в статусе экранных наложниц. В Сочи кино экс-союзных республик может претендовать на место лишь в зарубежном соревновании. В Анапе, тщательно оберегающей дух и букву "единого, многонационального", оно на равных состязается с российским.
Как следствие, из тринадцати представленных в конкурсе картин лишь две засветились на спорной территории. "1001 рецепт влюбленного кулинара" Наны Джорджадзе только что побывал в Латвии, а "Президент и его женщина" Елены Райской открыл "Окно в Европу". Прочие конкурсанты (из Грузии, Литвы, Эстонии, Украины и Казахстана) соблюли фестивальную чистоту и обещают вполне объемный муляж распавшейся киноимперии. "Рудинштейн хочет того же, но мы будем бороться", — прозвучало на пресс-конференции анапской дирекции. И после короткой паузы: "В творческом плане, конечно..."
В указанном плане ожидается несколько заметных событий. Причем в самом обширном жанрово-стилистическом диапазоне. Ближе всего к "шоковой" концепции прилегают столь разные фильмы, как "Научная секция пилотов" Андрея И и "Из ада в ад" Дмитрия Астрахана. Андрей И обладает устойчивой репутацией самого эпатажного киноавтора последних лет. На просмотре его режиссерского дебюта "Конструктор красного цвета" слабонервные зрители падали в обморок — документальная съемка анонсирована в жанре триллера и обещает ужасные события в туннелях московского метро. Дмитрий Астрахан тоже не стесняется в выборе средств, хотя другого рода. После душераздирающего "Изыди" и циничных упражнений в неофольклоре он вновь обратился к еврейской теме, да еще на документальном материале погромов, учиненных в послевоенной Польше над выжившими узниками нацистских концлагерей. Понятно, что "список Астрахана" на фестивале ожидается с особым интересом.
Результаты первых конкурсных просмотров пока не шокируют. Независимые режиссеры-продюсеры из Эстонии Ренита и Ханнес Линтроп показали картину "Я стал ненавидеть" — довольно холодную социологию подростковой преступности, подозрительно напоминающую выжимку из сходных по тематике американских телефильмов. Себастьян Аларкон представил на суд "Шрам" — невыдуманный детектив о покушении на Пиночета. Картина сделана грамотно и подкупает главным образом тем, что собственные, судя по всему, давние и мучительные размышления о родине чилиец Аларкон облек в форму вполне зрелищного кинематографа. Аудитория, правда, испытала легкий шок, увидев в титрах "Шрама" имя председателя продюсерского жюри фестиваля Валерия Рузина. Однако гендиректор СКИП-фильма заверил, что участие в производстве конкурсной картины не помешает ему судить остальных участников строго и нелицеприятно.
Настоящий же шок фестивальная публика испытала в день открытия. Едва зрители и участники собрались на летней эстраде для проведения торжественной церемонии, хлынул проливной дождь. Процедуру пришлось перенести на следующий день и повторить дважды: для телевидения и жителей Анапы. Кордебалет в конструктивистских нарядах старой "Аэлиты" сменялся казачьими плясками. Ренат Ибрагимов спел песню из "Крестного отца". Одетый в малиновый пиджак глава местной администрации выразил надежду на то, что курортная Анапа непременно станет кинематографической столицей СНГ и Балтии. Когда под конец со сцены зазвучала "Степь да степь кругом", из-за кулисы появилась закутанная в белое фигура со свечой в руках. Что именно это было — скрытая цитата из экспрессионистской классики или прямой намек на положение дел в отечественном кино — так и осталось загадкой.