Теперь, когда буря эмоций, вызванная иракским кризисом, осталась позади, самое время попытаться оценить последствия событий этой недели для нефтяного рынка.
Обострение отношений между Ираком и мировым сообществом в корне изменило обстановку на нефтяном рынке. Изменился и настрой нефтяных трейдеров, и прогнозы западных экспертов, которые раньше предсказывали падение цен на сырую нефть в IV квартале нынешнего года до уровня $17 за баррель. Теперь они уверены в том, что цены не опустятся ниже $19 за баррель, а могут достигать и $21.
Не далее как пару месяцев назад эксперты крупнейших аналитических фирм в один голос твердили об увеличении производства нефти странами ОПЕК, о росте добычи некартельных производителей и о неизбежном избытке нефти, который сложится к концу года и приведет к значительному снижению цен.
Но постепенно становилось ясно, что даже при нынешних темпах роста мировой добычи нефти спрос на рынке в ближайшие месяцы не будет удовлетворен. Совершенно нельзя исключить вариант повторения крайне холодной зимы (как это было в прошлом году), а запасы нефтепродуктов (в том числе топлива для котельных) находятся сейчас на очень низком уровне по обе стороны Атлантики и продолжают снижаться. Запасы дизельного топлива и мазута в США сейчас на 18 млн баррелей ниже, чем год назад (они составляют 109 млн баррелей). В Европе положение ничуть не лучше — резервы на 10,5 млн баррелей ниже прошлогоднего уровня.
Совершенно под другим углом воспринимается теперь ставшая уже традиционной проблема членов ОПЕК, продолжающих нарушать собственные квоты, постоянно увеличивая предложение на рынке. Только в августе объемы добычи нефти членами картеля выросли на 20 тыс. баррелей в день (б/д) — до 25,88 млн б/д, значительно превысив общую квоту 25,03 млн б/д. Но теперь это уже никого на рынке не пугает — этих "излишков" все равно не хватит для покрытия нынешнего дефицита. Пугает как раз другое: отсутствие иракской нефти (при нынешнем уровне цен Ирак должен был бы поставлять на рынок около 500-600 тыс. б/д). Это, конечно, не решило бы всех проблем, но все же облегчило бы положение.
В этой ситуации резкие действия Багдада, вызвавшие ответную реакцию ООН и США, плохо поддаются логическому объяснению. Зачем нужно было идти на обострение отношений и откровенно провоцировать мировое сообщество на новые санкции, когда только-только замаячила перспектива отмены старых? По всей видимости, Хусейна все же не устраивала перспектива торговать нефтью под контролем ООН — он все еще мечтает о полной отмене санкций.
Правда, в нынешней ситуации ему не приходится рассчитывать не только на снятие эмбарго, но и на новое разрешение хотя бы на ограниченные продажи. Хотя некоторые страны (например, Франция и Египет) уже завели разговоры о том, что, дескать, Ираку все же надо позволить продавать нефть в обмен на продовольствие, ООН (и в первую очередь США) вряд ли пойдет на это. Им так не хотелось осуществления майских договоренностей (США до последнего момента ставили препоны, пользуясь своим правом вето), что они не откажутся от такой удобной возможности отменить соглашение.
Таким образом, появление на рынке дополнительного количества иракской нефти, очевидно, следует исключить по крайней мере до конца нынешнего года. Так что измученный дефицитом рынок не получит долгожданной разрядки. Оценив это, нефтяные брокеры после небольшой передышки снова кинулись скупать фьючерсные контракты на сырую нефть и нефтепродукты. В четверг цена барреля североморской брент-смеси с поставкой в октябре снова поднялась на International Petroleum Exchnage до $22,17 (всего на 3 цента меньше, чем в столь бурный вторник).
ОЛЬГА Ъ-КУЧЕРОВА