Почти полтора года екатеринбургские милиционеры занимаются расследованием деятельности финансовой компании "Бриг", собравшей в 1994 году более 5 млрд руб. Похвастаться милиционерам нечем. Единственный успех в этом деле — арест руководителя "Брига" Сергея Зуева. Но милиционеры не приложили к этому никаких усилий: поимку осуществил екатеринбургский филиал сыскного бюро "Алекс". О том, как частные сыщики разыскали, задержали и передали на руки милиционерам Зуева, рассказывает специальный корреспондент Ъ СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ.
Сыщики понадеялись на свои силы
В апреле 1993 года в Екатеринбурге открылась компания "Бриг". Ее президент, молодой и жизнерадостный Александр Краснов, выступая по местным СМИ, обещал вкладчикам 300% годовых. Он обещал, что вложит собранные средства в производство спортивных тренажеров — у него уже есть предварительная договоренность об их оптовой покупке поляками. А полученную валюту вложит в строительство жилья. Условия Краснова жителям Екатеринбурга понравились, и в офисы "Брига" (в городе их было четыре) выстроились длинные очереди: пенсионеры, рабочие, учителя, инженеры, работники МВД, судов, прокуратуры и даже члены комитета по защите прав потребителей. "Бриг" проработал год, собрав с вкладчиков примерно 5 млрд руб.
Рабочий день во всех офисах заканчивался одинаково: приезжал Краснов и забирал все деньги. Говорил, что везет в банк.
13 декабря 1994 года Краснов объявил, что едет в Москву, но к Новому году вернется. Прошел месяц. Краснов не возвращался. Вкладчики заволновались и написали заявление в милицию. Там Краснова искать не захотели. Тогда бывший начальник информационного центра областного УВД Леонид Зонов предложил обратиться за помощью в местный филиал сыскного бюро "Алекс". 20 января 1995 года вкладчики провели первые переговоры с руководителем филиала — бывшим лейтенантом милиции Владимиром Жумановым. Тот предложил профинансировать поиски в размере 1,5% похищенной суммы. Бриговцы посовещались и собрали 2,3 млн руб. (деньги сдали 123 человека). "Этого было, конечно, мало, — вспоминает Жуманов, — но мы были уверены в своих силах и согласились".
Сначала Жуманов сходил в областное УВД. Там сказали, что на Краснова все-таки возбуждено уголовное дело, но сразу с материалами ознакомиться не удалось — только через месяц дело нашли у следователя Евгения Малкова. За это время была создана оперативно-следственная группа, составлен фоторобот Краснова и найдены отпечатки его пальцев. По ним милиционеры узнали, что фирма была зарегистрирована на фамилию Краснов по фальшивому паспорту: настоящий Краснов был водителем местной автобазы. Вот и все, чем располагали частные сыщики и милиционеры к началу поисков, — шансы их были равны.
Рассказывает Жуманов
Собрав вкладчиков, мы попросили рассказать все, что знали о руководителе "Брига". Выяснилось, что он плохо знал Екатеринбург, но в своих рассказах часто упоминал московские улицы. Была составлена схема поиска, и 9 марта я выехал в столицу. Были проверены все известные адреса. Но поиски успехом не увенчались. Через месяц деньги кончились, и я вернулся домой. Отчитался перед вкладчиками. Они меня выслушали, но денег больше не дали. Тогда я пошел к приятельнице лже-Краснова Людмиле Хорохановой и попросил ее "по-хорошему" показать все оставшиеся от сожителя вещи. Она принесла грязную куртку-"аляску", брюки, рубашки, нижнее белье и кипу газет. Я облазил все карманы и нашел кучу записок с различными пометками и телефонами. Среди кипы уральских газет оказалось два номера "Вечернего Минска". А брюки, которые носил мошенник, согласно ярлыку, были сшиты на Новогрудской швейной фабрике, находящейся в Белоруссии. Я предположил, что лже-Краснов родом оттуда.
Когда я уходил от Хорохановой, натолкнулся на ее соседку. Она завела меня к себе в квартиру и полушепотом сообщила, что сожитель изменял Хорохановой: когда она уезжала в отпуск, к нему приезжала женщина, останавливавшаяся в гостинице "Исеть". Установить ее личность труда не составило: учительница музыки из минского детского сада Любовь Голядкина. 16 апреля я рассказал о своих находках вкладчикам. Но они все равно не дали денег. Мы перестали работать по их заказу. Вернулись к поискам руководителя "Брига" только в мае, решив использовать свои деньги. Захватив видеокамеру, выехали в Минск.
Первым делом установили наблюдение за домом Голядкиной. На второй день к ней на красном BMW заехал молодой человек, который отвез ее на работу. От директора детского сада, где музицировала Голядкина, узнали, что мужчину в красной иномарке зовут Сергеем, что он спортсмен и живет с Голядкиной более восьми лет. Совсем недавно Сергей вернулся с заработков с Урала с большими деньгами. Сергея решили искать по машине. С помощью минских милиционеров выяснили, что принадлежит она директору автосалона Светлане Австралянчик. Та объяснила, что продала ее Сергею по доверенности. Посмотрели договор купли-продажи — и хозяин "Брига" установлен.
Сергей Зуев. Уроженец Томска, выпускник минского Института физкультуры. Кандидат в мастера спорта по вольной борьбе и дзю-до.
Мы вернулись в Екатеринбург и показали вкладчикам видеозапись Зуева, но фамилию его не назвали — за пленку и данные попросили заплатить. О нашем успехе в городе узнали все. Милиция начала требовать от нас показаний. Мы уклонялись от встречи со следователем. А вкладчики тем временем собрали 20 млн руб. 1 сентября опергруппа "Алекса" выехала в Минск.
Зуев бежал
"Наружка" ходила за Зуевым целый месяц: прежде, чем его брать, нужно было узнать, где деньги. Денег не нашли, зато выяснили, что у него было 15 любовниц и все они преподавали музыку в детских садах.
Деньги, выданные нам вкладчиками, тем временем подходили к концу. 28 сентября решили брать.
Взяли у дома Голядкиной. Зуев попытался бежать и даже ухитрился сесть в такси. Я вскочил в салон вслед за ним и пригрозил, что пущу в ход оружие (которого на самом деле не было). Зуев сдался. Его заковали в наручники и отвезли в местное РОВД. Там в присутствии милиционеров предложили Зуеву разойтись по-хорошему: он нам деньги, мы ему свободу. Он отказался.
До вокзала Зуева везли на такси в наручниках, надев ему на спину большой спортивный рюкзак, набитый кирпичами (чтобы тяжелее было убегать). Наручники прикрыли шарфиком. Всю ночь в поезде беседовали по душам. Сообщили ему о смерти матери, Зуев об этом не знал. В Москве за несколько часов до отхода поезда Зуев признался, что деньги лежат в Белорусском народном банке, и сказал, что готов их отдать. Решили вернуться в Минск.
Все были усталые — двое суток фактически не спали. Когда вошли в купе, Зуев пролил на себя липкий сок из бутылки. Я снял с него рюкзак и повел мыться. До отхода поезда оставалось две минуты. В туалет, который почему-то был открыт, Зуев зашел первым. Когда вышел, я захотел ополоснуть лицо и повернулся к нему спиной. Получил удар в спину. Когда пришел в себя, поезд уже медленно отходил от перрона Белорусского вокзала. Зуева нигде не было видно.
В Минске мы от делать нечего явились к Голядкиной и потребовали паспорт Зуева, объяснив, что он задержан и требуются его документы. Но в этот момент ей позвонил Зуев. Голядкина указала нам на дверь.
Нам ничего не оставалась делать, как ждать его возвращения. 4 октября ночью красная BMW, стоявшая под окнами Голядкиной, исчезла. Я отпустил своих людей в Минск, а сам остался дожидаться Зуева — взять его было теперь делом чести. На такси начал объезжать квартиры его женщин. 12 октября на улице Притыкского обнаружил машину Зуева.
В коробке из-под телевизора
На следующее утро я купил в магазине пустую коробку от портативного телевизора. Когда я объяснил таксисту, для чего нужна коробка, тот долго смеялся, но тем не менее помог прорезать в коробке дырки для глаз. Я сел на заднее сидение и надел на себя коробку. Со стороны казалось, что таксист везет телевизор. Этот фокус позволил целый день ехать вплотную за зуевским BMW. Меня не оставляла надежда, что Зуев выведет меня на деньги. Но он катался по своим преподавательницам музыки. Ни у одной не оставался больше, чем на одну ночь. Перед тем как лечь спать, готовил отход, перепиливая висячие замки на дверях, ведущих на чердак.
Деньги у меня кончились, и я уехал в Екатеринбург. Вкладчики сказали, что мною недовольны и финансировать дальнейшую деятельность отказались.
А Зуев, кстати, дважды звонил к нам в агентство (я оставил свои телефоны нескольким его женщинам) и интересовался, не отказались ли мы от поисков. В ответ ему предлагали явиться с повинной.
С пенсионером МВД Зоновым я пошел на прием к начальнику УВД области, генералу Владимиру Воротникову. Не раскрывая подробностей, попросили, чтобы он сделал запрос в Белоруссию о вкладах Зуева. Генерал переадресовал просьбу заместителю, заместитель спустил просьбу ниже и т. д. Одним словом, ушли ни с чем.
Я решил выехать в Минск и взять Зуева сам.
Нашел его сразу — у одной из любовниц. Еще месяц следил за ним. Вычислил, что в новогоднюю ночь он будет на улице Пушкина. Расчет оказался верен.
1 января 1996 года в 18.00 в сопровождении двух участковых позвонил в дверь квартиры, где находился Зуев. В прихожей нас встретили пьяные родственники зуевской любовницы, которые стали кричать, что их грабят, обзывать участковых бандитами и звать на помощь соседей. Участковые почему-то смутились. Я ушел в гостиницу, выпил, расслабился и со злостью подумал: "Какие-то в Минске менты нерешительные".
По квартирам любовниц решил его больше не искать — стал следить за одной из его женщин и с помощью студента юрфака и постового сержанта, которым я хорошо заплатил, арестовал в детском саду. Сначала отвез в милицию. Зуев сказал, что деньги в Москве на Пушкинской улице, номера дома он не помнит, но может его узнать. Я опять надел на него рюкзак, наручники и повез в Москву. Вместе со студентом шесть часов мы его возили по столице, пока не поняли, что тот ждет возможности, чтобы сбежать. И тогда студент купил купе в поезде Москва--Пекин, довел меня и Зуева до поезда и оставил одних.
Милиционеры даже спасибо не сказали
Перед Ярославлем Зуев попросил воды. Я организовал чай и легкий ужин. Зуев попросил снять наручники. Я это сделал. Он медленно провел ладонями по лицу и бросился на меня. Я этого ждал — встретил его ударами ногой по коленной чашечке и наручниками по лицу. Но это не остановило Зуева — он стал активно выталкивать меня в коридор. При этом он орал: "Милиция, рэкет, помогите!" Из носа у него хлестала кровь. Я набросил браслет на левую руку Зуева. Другой браслет попытался накинуть на дверную ручку, но приемом дзю-до Зуев выкинул меня из купе. В этот момент появились два проводника. Они мне и помогли, затолкнув Зуева опять в купе. Там я растянул его двумя парами наручников — левую руку пристегнул к скобе для полотенца, а правую к стойке стола. После этого явился начальник поезда, который решил сдать нас ярославским милиционерам.
В линейном отделе милиции все благополучным образом объяснилось, но поезд уже ушел. Через пять часов ярославцы посадили нас в проходящий поезд, где я стреножил Зуева собачьей цепью. В туалет его не пускал, а кормил и поил из своих рук. В Перми Зуев понял, что все кончено. Перед Екатеринбургом он признался, что очень боится суда Линча и попросил отвезти его в милицию. В Екатеринбурге я опять надел на Зуева рюкзак и отвез к себе домой. Умылся, переоделся и, захватив видеокамеру, вывел своего арестанта на центральную улицу Екатеринбурга и снял его там без рюкзака на видео. Только после этого поехали в офис "Алекса". Оттуда позвонил на телевидение. Когда журналисты сняли сюжет, мы отвезли Зуева в УВД, передали с рук на руки его следователю Зимерову, который вел к тому времени дело Зуева. Тот даже спасибо не сказал. Это было 18 января 1996 года.
Вместо эпилога
МВД Белоруссии по просьбе московских коллег проверило 44 минских банка, но следов денег "Брига" не нашло. Сейчас идет проверка московских банков. Зуев сейчас сидит в СИЗО Екатеринбурга. Адвокаты, которых он хотел нанять, после общения с ним от дела отказались. По всей вероятности, денег у него не осталось ни копейки. Интересно, что почти все женщины говорили о его патологической жадности, редко озарявшейся всплесками отчаянного мотовства.