Литература\Проза
Фото: www.calvaria.org
Издательство "Кальвария" выпустило сборник рассказов Руслана Горового "Гагарин и Барселона". Стремление автора беспощадно описывать реалии современной жизни показалось ИННЕ БУЛКИНОЙ несколько нарочитым.
"Гагарин и Барселона" — четвертая книжка малой прозы украинского журналиста и телережиссера Руслана Горового, и, похоже, на этот раз известный репортер наконец признан писательским цехом: его сборник даже попал в лонг-лист премии "Книга года ВВС". Это действительно легко, без избыточной художественности рассказанные истории. Автор настаивает на том, что все эти сюжеты не выдуманы, и безыскусный тон рассказа призван придать им еще большую достоверность. Между тем искушенный читатель знает, что литература — по определению fiction, и для того чтобы создать иллюзию безыскусности и достоверности, автору надо еще как постараться.
Прозу Руслана Горового часто представляют как летопись 1990-х. Время действия, в самом деле, узнаваемо; в первую очередь благодаря исключительной подвижности героев, которые без конца пересекают границы. По большому счету перед нами пограничный трип, да и что такое Восточная Европа 1990-х, как не пространство перемещенных лиц, цепь границ, таможен и блокпостов. Возможно, то, что мы принимаем за особую интонацию 1990-х — одновременно телеграфную и безбашенную,— следствие еще одного сюжетного условия этой прозы — избытка алкоголя в крови персонажей: всех этих бомжей, дворников, пассажиров приграничных автобусов. Герой открывающей сборник новеллы "Правда" едет в Кишинев, а на вопросы о цели своего путешествия отвечает одно: "Пить". На протяжении всего рассказа ожидаешь, что автор подготовил читателю ловушку, и пить герою в какой-то момент перехочется. Но нет, никакой неожиданности так и не случается.
Без сюрпризов, по сути, обходится и в рассказе, давшем название сборнику. "Гагарин и Барселона" — в чистом виде социальное фэнтези про незадачливого дворника--угонщика самолета и его подругу, влюбленную в Гауди. Авторский метод здесь предъявлен в самом бесхитростном виде. Действительно, если собрать все несчастья и обрушить их на головы своих героев, а затем уверять, что это "жизнь как она есть", получается мрачная антиутопическая картинка. Только вот ничего общего с реальной жизнью она, кажется, не имеет.
В литературных опытах Руслана Горового нет изощренной техники, которая, скажем, делает искусством тематически близкую к такой прозе социальную фотографию. По сути, перед нами возрождение на новом этапе традиций натуральной школы второй половины XIX столетия. И, пожалуй, только доверчиво усвоенными в детстве за партой уроками литературы и очевидной неискушенностью автора в современных способах письма можно объяснить нарочитую концентрацию примет социального неблагополучия в его сочинениях. Но как от многократного повторения слова "халва" слаще не становится, так и за счет избытка чернушных деталей редко удается достичь подлинной правды.