Балет гастроли
Фото: Laurent Philippe/ Opera national de Paris
Фото: Laurent Philippe/ Opera national de Paris
Фото: Laurent Philippe/ Opera national de Paris
В пятницу на сцене Opera Garnier завершились недельные гастроли Большого театра. Впервые выехавший за рубеж балет "Утраченные иллюзии" композитора Леонида Десятникова в постановке Алексея Ратманского по мотивам одноименного романа Оноре де Бальзака не оправдал ожиданий ценителей балета, зато пришелся по вкусу французскому премьер-министру. За ходом гастролей в Париже наблюдала МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.
Большой театр в Париже ждали с нетерпением. Гастроли стали первым за последний год информационным поводом, достойным газетной полосы "Культура", а не "Происшествия". Французам, все это время с ужасом следившим за московскими событиями, предстояло убедиться, что труппа из всех закулисных войн вышла целой и невредимой, а худрук Сергей Филин жив-здоров, пусть и в темных очках, но все же дает интервью и присутствует в зале на каждом спектакле. Ожидания подогревали и воспоминания о гастролях 2011 года. Тогда москвичи уложили на лопатки парижскую публику, показав новую версию "Пламени Парижа" и нестареющий блокбастер "Дон Кихот". Градус взвинтили сегодня уже бывшие звезды Большого Наталья Осипова и Иван Васильев. Успех был безоговорочный, и Париж все эти три года предвкушал выход на бис.
За несколько недель до гастролей кассиры, уставшие повторять одно и то же, выставляли таблички "Bolchoi complet", спекулянты перешли на усиленный режим работы, а балетоманы уповали на эпидемию кишечного гриппа, гулявшую после рождественских праздников по Парижу: вдруг в последнюю минуту будут отказы?
Но вместе с ажиотажем росли и сомнения. Изначально выбор "Утраченных иллюзий" был неоднозначным. И дело даже не в том, что в Париже могли бы не узнать свою же классику (действие балета, поставленного по либретто Владимира Дмитриева 1936 года, перенесено в Парижскую оперу, главный герой-писатель становится композитором, а соперницы-актрисы, ведущие борьбу и между собой, и за его сердце,— балеринами). В конце концов в прошлый раз в "Пламени Парижа" русские преподали французам урок из их собственной истории. Опасения касались постановки. Их не скрывал и Алексей Ратманский. К парижской премьере он внес некоторые изменения, по всей видимости, важные для него (как, например, сцена, в которой Корали, сраженная изменой Люсьена, то ли умирает, то ли падает без чувств на руки своего богатого покровителя), но не меняющие сути балета. Чуда не произошло. Обычно сдержанные в своих оценках французские критики с Большим решили не церемониться. Первым приговор вынесла Le Monde. "Ровно 45 минут для несварения желудка!" — так начала свою статью журналистка газеты, признав, впрочем, что последующие два акта переносятся легче, но места уже нет. Следующий удар последовал от еженедельника Le Journal du Dimanche (JDD). Статья под названием "Большие артисты, но маленький балет" снабжена подзаголовком ""Утраченные иллюзии" разочаровали". Французы упрекали балет в однообразии хореографии, в отсутствии полноценных адажио и в том, что за суетливостью, чрезмерностью и юмором потерялась сама история. Но с "Утраченными иллюзиями", как это уже случалось с другими постановками Ратманского, произошла удивительная вещь: с каждым разом балет принимали все лучше. И это бесспорная заслуга артистов.
Вне всякой конкуренции оказалась приглашенная прима Большого Диана Вишнева, которая вместе с Владиславом Лантратовым открывала гастроли. Самым ожидаемым составом стала пара Дэвид Холберг и Евгения Образцова — "Утраченные иллюзии" они танцевали впервые. И если любимица французов, покорившая Париж своей Сильфидой, пока не вполне органична в роли страдающей Корали (впрочем, наигранная, фальшивая невинность в сценах с богатым покровителем прекрасно удалась балерине), то на ее партнера партия Люсьена села как влитая. История амбициозного провинциала, покорившего сцену Парижской оперы, практически повторяет биографию самого Холберга. Мальчик из Южной Дакоты стал мировой звездой и первым с XIX века премьером-иностранцем в Большом. Есть в его карьере и любопытный парижский эпизод: уже имея на руках контракт с ABT, он приехал поучиться в балетную школу Opera de Paris, где, разумеется, его, иностранца, невзлюбили. Но сегодня он взял реванш. Сначала "Спящая красавица" со Светланой Захаровой, теперь "Утраченные иллюзии" — за последние три недели имя американца выучили даже парижские парикмахеры. Точный, расчетливый, идеально "выговаривающий" мелочи Ратманского, решительно расставляя акценты и фиксируя позы, он сделал своего Люсьена не жертвой — героем. Героем отрицательным, одержимым, но тем более завораживающим.
По контрасту с персонажем Холберга Люсьен Вячеслава Лопатина выглядел наивным романтичным лириком. Впрочем, у него были свои преимущества — великолепная и чуткая партнерша. Корали в исполнении Анастасии Сташкевич оказалась ранимой, трогательной и безыскусной. Эта пара пронизала текст балета богатым психологическим подтекстом: считывались малейшая эмоция их героев, любая мимолетная мысль — Лопатин и Сташкевич сыграли историю не об обманутых творческих надеждах, а об утраченной любви.
Под финал гастролей у этого прохладно принятого балета нашелся неожиданный поклонник. На последнем спектакле в Opera Garnier появился премьер-министр Франции Жан-Марк Эро с супругой: бинокли со всех концов зала засуетились, резко сменив курс со сцены на первый ряд бельэтажа. После спектакля премьер-министр признался корреспонденту "Ъ", что в восторге от музыки Десятникова и от хореографии, в которой так удачно, на его взгляд, переплетаются традиции и современность, оценил и оригинальность прочтения Бальзака, и великолепную работу артистов. Наградив труппу и солистов Большого вежливыми, но продолжительными аплодисментами, публика поспешила к выходу, чтобы на ступеньках театра проводить до машины собственного премьера.