Тридцать девять лет назад Москва впервые воочию увидела живых чернокожих. Тогда в активном обиходе появилось слово "негры", теперь это слово употреблять не принято. Однако по-прежнему немногочисленных московских афро-русских, вхожих в светские салоны и любимых светской публикой, называют за глаза "неграми" — впрочем, это свидетельствует вовсе не о негативном к ним отношении, но об отсутствии нужного слова в языке.
В 1957 году в Москве гремел Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Это было настоящее счастье — лицезреть своими глазами невероятное количество иностранцев, среди которых встречались и люди черного цвета, в существование которых в Москве верили с трудом.
С тех пор минуло почти сорок лет, и за эти годы московская светская публика научилась по крайней мере не показывать удивления и глядеть на чернокожих людей с равнодушным лицом. Сами же афро-русские, многие из которых — дети того фестиваля, отнюдь не всегда чувствуют себя уверенно: в общественных местах на них все еще украдкой поглядывают — любуются или изумляются, но в любом случае замечают и смотрят.
Бывший муж Ирины Понаровской мулат Велл Родд — пожалуй, единственный заметный представитель чернокожей расы в среднем поколении светского общества. Не станем здесь теребить давнюю историю распавшегося брака — этот эпизод занял определенное место в летописи советского шоу-бизнеса и уже почти забыт. Теперь же Велл Родд выступает в ночных клубах со своей программой в стиле добротного варьете: он поет свои и чужие песни (свои не всегда бывают удачны; чужие не всегда ему к лицу), его девушки танцуют и тоже поют, а в его глазах читается явная усталость. Эстрада не балует своих артистов ни хорошей жизнью, ни творческим удовлетворением.
Остальную часть нашего повествования занимают молодые чернокожие, для которых внешнее отличие — серьезный козырь, в чем-то облегчающий жизнь, карьеру и муки творчества.
Манекенщик Женя Колесников в этом году получил премию "Овация" за лучший подиумный образ года. Он работает в бутике у Валентина Юдашкина и участвует в многочисленных показах. Как манекенщик Женя не зря был удостоен награды — всякое появление на подиуме красавца мулата модная публика встречает аплодисментами. Женя подмигивает направо и налево, особенным движением вынимает руку из кармана, разворачивается на пятке, слегка наклонив правое плечо, и уходит восвояси, оставив девушек утирать слезы по поводу несчастной любви, а фотографов — потирать руки после отлично сработанного кадра. Женя родом с Украины, где и теперь живут его жена с сыном. Москву, большой и пыльный город, Женя любит как место интересных встреч и неплохих заработков — не только на модельном поприще, но и в модной индустрии.
О чернокожей красавице Линде мы вам когда-то уже рассказывали. В те времена она работала в клубе "Экипаж" менеджером. Тогда в это славное заведение еще можно было проникнуть с улицы, официанткой там служила специалист по классической филологии Фекла Толстая, а хозяин клуба Василий Лавров еще не был поп-звездой и не снимал один за другим видеоклипы. Теперь Линда, кажется, выступает в роли хозяйки клуба "Сохо", и ее стройный силуэт прекрасно смотрится на фоне белого кафеля, которым в "Сохо" отделаны стены.
Рэппер Джимми Джи вообще таинственная фигура. Его невыносимый акцент звучит настолько вычурно, что порой наталкивает на мысль об обмане: может быть, это лишь деталь живописного облика, и на самом деле Джимми прекрасно говорит по-русски? Однако африканское происхождение любимого героя молодежной поп-сцены оказалось абсолютной правдой ("Хадиль дальеко нье нашол вуман", как поется в одной из песен Джимми Джи), и миф о великом притворстве Джимми моментально развеялся. Джимми Джи — отличный заводила: на его призыв "Ой, маррос-марро-ос!!!" стадионная толпа всегда откликается многоголосым эхом ("Не морозь меня-а!"), а его песни заставляют молодежь неистово прыгать и громко подпевать.
Несколько лет назад в московской молодежной среде появилась модная мулатка по имени Симона. Она пела и танцевала в ВИА "МС Павлов", затем неоднократно исчезала и появлялась вновь. Говорят, теперь Симона уехала к своему отцу, министру внутренних дел Южного Йемена и чуть ли не нефтяному магнату. Другая богемная девушка, черная как смоль Эвелина, кажется, родила ребенка и перестала появляться в ночном свете среди шумной толпы подруг Богдана Титомира. Именно в эту барышню был влюблен (впервые в жизни) Владислав Мамышев-Монро, посвятивший Эвелине несколько своих работ. "Она сделала меня настоящим мужчиной!" — заявил однажды Монро, и ему все поверили.
Большинство других представителей чернокожей Москвы вряд ли вызывают особенный интерес у светских сплетников. Уроженцы Северной Африки Диллон и Билл выступают в театрализованном шоу в каком-то странном клубе на площади Ильича, очаровательная мулатка Полина превосходно заменила Симону в вокально-инструментальном ансамбле у Павлова, а знаменитая своей татуировкой на плече красавица Жанна поет в растафарианской группе Jha Division — на этом, пожалуй, наш список иссякает. Многие молодые чернокожие занимаются разнообразным бизнесом: кто-то торгует наркотиками (особенно знаменит черный наркотический клан Университета дружбы народов), кто-то снимается в рекламе, кто-то танцует стриптиз. Их лучшее время — ночь, когда никто не оборачивается на улице, а в клубе Island имени Боба Марли начинается растафарианская дискотека.
ФЕДОР Ъ-ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ