В июле была снята со своего поста генеральный директор Пушкинского музея Ирина Антонова. К концу года стало ясно, что на этом ее эпоха в ГМИИ вовсе не закончилась.
Ирина Антонова, ставшая из директора ГМИИ его президентом, вовсе не выглядит проигравшей
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Событие, которое произошло 1 июля, все сгоряча стали называть увольнением (или уходом) Ирины Антоновой. СМИ реагировали соответственно: прочувствованно вспоминали и грустили, и интонации при этом часто ненароком выходили такие, что хочется еще и еще раз пожелать Ирине Александровне крепкого здоровья и долгих лет жизни. Разумеется, эпоха. Разумеется, колосс отечественной культурной истории от Фурцевой до Мединского. Разумеется, очередной громкий жест со стороны последнего, а таких жестов к лету уже было сделано достаточно, и чаще всего они вызывали противоречивую реакцию.
Кадровую революцию в ГМИИ сразу стали связывать с дискуссией вокруг Государственного музея нового западного искусства (ГМНЗИ). Ситуация, стоит напомнить, развивалась так. 25 апреля во время очередной прямой линии с президентом РФ Ирина Антонова поставила вопрос о воссоздании на базе ее музея упраздненного в 1948 году ГМНЗИ. Это давняя ее идея, но с такой трибуны она ее еще не высказывала, а теперь вот, судя по всему, застала Владимира Путина врасплох. Восстановление ГМНЗИ потребовало бы вернуть в Москву значительное количество шедевров ХХ века, которые были в 1948 году отписаны Эрмитажу, и дружелюбной реакции на эту перспективу из Петербурга не последовало. Владимир Путин самолично решать вопрос не стал, а демонстративно предоставил его решение экспертному сообществу (это тенденция: точно так же распорядились и инициативой Валерия Гергиева насчет слияния нескольких центральных культурных институций Петербурга под эгидой Мариинского театра). Эксперты, приглашенные Министерством культуры, идею в конце концов не поддержали.
На самом деле прямой причиной перестановок в руководстве ГМИИ этот спор, разумеется, не был. Еще до пресловутой прямой линии, 12 апреля, последовал указ о назначении Ирины Антоновой главным куратором российских государственных музеев. Этот новосозданный чин — вернее даже было бы сказать, сан — изначально выглядел намеком на почетную пенсию (тем более что несколькими месяцами позже государство передало фактическое кураторство музейно-выставочной жизнью старинной, но обновленной структуре при Министерстве культуры — РОСИЗО). А переговоры о назначении Ирине Антоновой преемника велись на самом деле куда более давно — несколько лет. Тут уж никакой гласности и никакого экспертного сообщества, тайная кабинетная история, как водится, и со слезами, и с интригами.
И в истории этой в конце концов Ирина Антонова, ставшая из директора ГМИИ его президентом, вовсе не выглядит проигравшей. Хотя первоначально предполагалась другая кадровая конфигурация, экс-директор смогла употребить весь свой авторитет и все свое влияние, чтобы вопреки всем визам и согласованиям отвести те кандидатуры, которые лично ее не устраивали. А вот кандидатуру Марины Лошак одобрила лично. При новом директоре госпожа Антонова не устранена от дел и не превратилась в чисто символическую фигуру. Распределение полномочий между двумя руководительницами по большому счету устраивается не столько формальными должностными инструкциями, сколько доброй волей сторон, и тут Ирине Антоновой тоже удается выигрывать. Тяжкое дело реконструкции и строительства нового музейного комплекса, которое при Ирине Александровне зашло в тупик (так что и проектирование в конце концов придется начать заново), теперь досталось Марине Лошак. Будущее сокращение штатов, предписанное Министерством культуры ради повышения средней зарплаты по отрасли (легко представить, насколько популярная мера), тоже забота госпожи Лошак. Ей же пока приходится реализовывать до ее прихода сверстанные выставочные планы, не всегда блистательные: скажем, была вот выставка Валентина Юдашкина, по поводу которой озадаченная общественность совершенно напрасно решила, что это затея нового директора ГМИИ. Новый директор, конечно, в своем праве, ее прерогативы никто не отменял и не урезал, но пока кабинетом Марине Девовне служит фактически бывшая приемная Ирины Александровны — где же процветать мастерству изящной детали, как не в Музее изящных искусств.