Итак, у России есть отныне не только легитимный президент, но и полномочный премьер. Три дня минуло с того момента, когда на тусклом думском табло голосования высветилась едва ли не сенсационная цифра: 315 "за". Став триумфом политики прагматизма, эта цифра продемонстрировала, что и в России политическая жизнь подчиняется тем же сугубо меркантильным законам, что и в странах с более устойчивыми демократическими традициями.
Утверждение Думой кандидатуры Виктора Черномырдина на посту главы федерального правительства стало с экономической точки зрения важнейшим событием не только минувшей недели, но, возможно, и всего августа. Вопреки раздававшимся время от времени опасениям российский парламент продемонстрировал редкий образец рационального способа мышления. Какими бы словами и опасениями "худших вариантов" не объясняли депутаты свое решение поддержать нынешнего премьера (а фактически и нынешнего президента), совершенно очевидно, что основным мотивом при голосовании за Черномырдина стало нежелание спровоцировать конфронтацию с президентской властью, чреватую роспуском Думы. Финансово истощенные двумя прошедшими крупнейшими политическими кампаниями парламентские левые рискуют в случае роспуска Думы столкнуться с труднопреодолимыми проблемами нехватки ресурсов для разворачивания третьей кампании, поскольку, по различным сведениям, сейчас партийные финансы КПРФ находятся в плачевном состоянии. И если и не иссякает полностью финансовый родник левых, то только благодаря тому, что компартия пока формирует крупнейшую парламентскую фракцию — в какой бы стране ни разворачивалась политическая борьба, крупнейшая парламентская партия всегда с легкостью находит источники наполнения партийной кассы. Осознавая, что после внеочередных выборов в Думу ее представительство там неизбежно сократится, руководство левых и приняло столь странное с точки зрения многих европейских партий политическое решение: разрешить своим депутатам из регионов, поддержавших на выборах Бориса Ельцина, голосовать по кандидатуре Черномырдина "с учетом настроений своих избирателей".
Всю предыдущую неделю в Думе, ставшей гораздо более труднодоступной для прессы во время каникул, упорно ходили слухи о закулисных переговорах между Кремлем и левыми относительно предстоящего голосования по кандидатуре премьера. Назывались различные варианты соглашений, сводящихся в конечном итоге к формуле: посты в правительстве в обмен на поддержку Черномырдина. Как оказалось позже, эти слухи имели под собой мало оснований. Тем не менее некоторые сотрудники администрации президента допускают, что определенные гарантии могли прозвучать вслед за туманными авансами, выданными президентом сразу после победы во втором туре. Подобные гарантии могли прозвучать тем легче, поскольку вся трехлетняя история правительства Черномырдина свидетельствует о том, что единственно относительно устойчивой фигурой этого правительства являлся лишь собственно премьер, в то время как все остальные фигуры были не более чем разменными. Трудно поэтому поверить, что кто-то, кроме разве лишь лидера "Яблока" Григория Явлинского, мог всерьез рассчитывать на то, что, придя со стороны, он останется в правительстве надолго. Как показывает практика, президент с гораздо большей легкостью подписывает указы о снятии с должности, чем о назначении.
Почему вопрос о том, кто войдет в состав нового правительства, так интересует политиков, легко объяснимо: появление представителей той или иной партии в структуре исполнительной власти многократно повышает политическое и экономическое влияние этой партии. Гораздо интереснее причины общественного интереса к персоналиям будущих членов правительства. От того, кто займет или сохранит за собой ключевые кресла, будет зависеть, каким путем пойдет экономическое развитие страны в ближайшем будущем. Наличие на своих постах Бориса Ельцина и Виктора Черномырдина является не более чем гарантией того, что генеральный курс экономической реформы, взятый еще в конце 1991 года, будет сохранен. И нынешний президент, и нынешний премьер являются в значительной степени символами, однако реальный экономический курс разрабатывается не первыми лицами государства. Пока все свидетельствует об отсутствии революционных перемен в кадровой политике, если не считать революцией появление в кресле вице-премьера президента ОНЭКСИМбанка Владимира Потанина. Назначение на такой пост главы банка, который уже давно и упорно демонстрировал свой "государственный менталитет", может быть признано неожиданным лишь по чисто формальным признакам (подробнее о составе нового правительства см. стр. 1 и 2).
Из всего этого следует, что ближайшие месяцы не принесут особых неожиданностей в экономическую политику правительства, равно и особых новаций. Если что и может содержать в себе оригинальные идеи, так это только обещанная к ноябрю премьером программа социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2000 года. Сейчас трудно однозначно сказать, хороша подобная преемственность или плоха. Ситуация в экономике представляет собой большую загадку для самих правительственных экспертов. Их представления о господствующих в данный момент экономических тенденциях базируются на материалах Госкомстата, которые при всей своей полноте и представительности не могут в должной мере учесть процессы, происходящие в теневой российской экономике, масштабы которой оценивают в 75% официального ВВП (официально Госкомстат исходит из показателя 20%). По целому ряду косвенных признаков (например, приобретение товаров длительного пользования, масштабы индивидуального строительства, туристические поездки за границу) о состоянии российской экономики можно судить гораздо более оптимистически, чем это было принято до сих пор.
И все же какие бы позитивные процессы ни происходили подспудно в национальной экономике, совершенно очевидно, что в ближайшее время ей предстоит испытать ряд потрясений, которые в гораздо более жесткой форме предъявят спрос на оригинальное видение будущего экономической политики в стране. В основе этих потрясений лежат нынешние финансовые проблемы, связанные с неустойчивостью российской банковской системы и бюджетным кризисом.
Практически все ведущие российские банки имеют в настоящий момент проблемы с ликвидностью, а скандальное крушение еще недавно считавшегося элитарным Тверьуниверсалбанка и демонстративная жестокость к нему ЦБ дают основания предположить возможность раскручивания банковского кризиса по цепочке, или, точнее, по принципу домино. Официальная статистика Центрального банка не внушает, казалось, особенного оптимизма: число отзывов лицензий у банков страны не уменьшается. Так, в 1996 году ЦБ отозвал 155 банковских лицензий, а в целом с начала 1988 года — 456. По оценкам, примерно треть (если не все 40%) российских банков могут быть признаны проблемными. Примерно 30% российских банков не уложились в нормативы инструкции #1 Банка России, которые установлены с 1 июля 1996 года. Одной из причин неизбежного, как многим кажется, банковского кризиса называется принятый правительством курс на снижение доходности ГКО. Недавно уже были приняты меры в этом направлении, в частности, установлено, что доходность облигаций для нерезидентов не может превышать 19% годовых.
Как это часто бывает, большинство опасений в данном случае не имеет под собой оснований. Масштабного краха российской банковской системы не будет, и прежде всего по чисто объективным причинам. Лучше самого председателя ЦБ об этом никто не скажет: "Из-за возникшего сложного положения отдельного банка или нескольких банков повторение событий августа прошлого года технически маловероятно, потому что не существует широкого взаимного межбанковского кредитования и сегодня связи между банками стали более контролируемыми". Последние слова требуют отдельного комментария. Более контролируемыми стали не только связи между отдельными банками, ЦБ устанавливает жесткий контроль над наиболее крупными и, следовательно, наиболее экономически влиятельными банками, банкротство каждого из которых способно нанести урон национальной экономике. С этой целью в банке создано специальное ОПЕРУ, которое будет обслуживать исключительно наиболее крупные банки страны. Руководство этого подразделения получает права прямо вмешиваться в работу того или иного банка (всего их будет около двадцати) в случае возникновения угрозы его стабильности. Таким образом, наиболее опасные для всей экономической системы страны банковские банкротства будут предотвращаться. Что же касается огромного большинства банков, чаще всего представляющих собой простые меняльные конторы, то банкротства их даже десятками не вызовут никакой заметной реакции национальной экономики.
Собственно говоря, последние решения Центрального банка иллюстрируют то, как понимается российским руководством практическая реализация постоянно звучащего в последнее время в устах премьера тезиса об усилении государственного регулирования экономики. Упор делается не на прямую финансовую помощь начинающему задыхаться банку, а на предотвращение развития самого кризисного процесса. Так, в частности, недавно были смягчены нормативы резервирования (кроме валютных счетов) для коммерческих банков, которые были возвращены на тот уровень, на котором они находились до известного ужесточения, связанного с изъятием в бюджет 5 трлн рублей прибыли ЦБ. В какой-то степени это решение компенсирует снижение доходности ГКО, хотя, как показывают расчеты, доля госбумаг в активах коммерческих банков составляет не более 18%, что само по себе не станет причиной кризиса и банкротства.
Второй проблемой, и уже гораздо более серьезной, является недобор доходной части бюджета. Впечатляющие успехи, достигнутые Госналогслужбой, добившейся в июле выполнения плановых показателей по поступлению налоговых платежей в бюджет на 97%, не должны способствовать самообману. Всегда в июле показатели собираемости налогов ползли верх, что связано с платежами за второй квартал и первое полугодие. В дальнейшем только еще большим ужесточением налогового пресса можно будет попытаться сохранить достигнутый уровень собираемости. Именно здесь и следует ожидать появления "оригинальных" решений. Об одном из них уже объявил вчера в своем выступлении на коллегии Госналогслужбы Виктор Черномырдин: с целью изыскать дополнительные доходные источники предполагается введение пошлины на ввоз в страну валюты. Так или иначе, но все решения, которые будут приняты или только планируются к принятию российским правительством, следуют все тем же путем: изыскать еще один налоговый источник или же перекрыть еще один легальный (или нелегальный) канал ухода от налогов. И все эти решения нисколько не приближают национальную экономику к решению ее подлинных проблем — инвестиционной непривлекательности, отсутствия в стране предпринимательского духа и созидательной трудовой этики. Как раз эти-то проблемы игнорируются не только российским правительством, но и российским обществом в целом. И для того, чтобы найти хотя бы частичные решения этих общих для любой развивающейся страны проблем, потребуется именно нестандартное государственное мышление. Которого пока в этой стране никто в последние десятилетия не демонстрировал. Правительству, по примеру теоретической физики, запутавшейся в поисках комплексного объяснения основ мироздания, следовало бы повесить у своих ворот вывеску: "Требуется гений".
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ