Сегодняшний обзор открывает нашумевшее арбитражное дело по иску Инкомбанка к ГКИ о признании недействительным залогового аукциона по акциям АО "Сибнефть" (см. Ъ за 24 июля). ГКИ пока выигрывает. Единственное гражданское дело обзора возвращает читателей к проблемам страховой компании АСКО, а одно из уголовных дел сопровождается советами адвоката о том, как вести себя при ДТП. Еще одно уголовное дело, о сопротивлении милиции, закончилось отменой приговора и символическим сроком для подсудимых, а в завершение уголовной темы — довольно редкий сюжет о прекращении дела об убийстве еще в период следствия.
Инкомбанку опять не повезло с нефтью
24 июля Ъ рассказывал о проблемах Инкомбанка, возникших в связи с его неудачей на залоговом аукционе по акциям АО "Сибнефть" в декабре прошлого года (в свое время ему точно так же не повезло с залоговым аукционом по акциям ЮКОСа). Не допущенный к участию в конкурсе Инкомбанк потребовал в арбитражном суде Москвы признать результаты конкурса недействительными, подав иск к Госкомимущесту (ГКИ). Первая инстанция суда этот иск удовлетворила, но упоминавшийся в статье безымянный адвокат добился в апелляционной инстанции отмены первого решения, и иск Инкомбанка был отклонен. Этим адвокатом был руководитель известной адвокатской фирмы "Е. Г. Тарло и партнеры" (Мособлколлегия) Евгений Тарло.
С иском к ГКИ Инкомбанк обратился весной 1996 года. Третьим лицом по делу выступало АО "Сибнефть". Результат тогда оказался ошеломляющим, поскольку Инкомбанку удалось то, что никому до этого не удавалось: суд впервые отменил результаты залогового аукциона, признав, что ГКИ грубо нарушил правила его проведения. Г-н Тарло был удручен. Своим доверителям он потом объяснял, что судья его просто не слушала, решив, видимо, все заранее.
Но есть еще апелляционная инстанция, куда от лица ГКИ и "Сибнефти" была подана жалоба на неправомерное, по их мнению, решение. Представлявший интересы ГКИ адвокат Тарло, несмотря на первую неудачу, не сомневался в уязвимости позиций как истца, так и суда.
На новом процессе Тарло вновь оспорил доводы представителей Инкомбанка о нарушениях со стороны ГКИ. Он утверждал, что банк сам опоздал с подачей заявки на участие в аукционе. По правилам его проведения, все необходимые документы надо было сдать до 18 часов 25 декабря. Однако, по мнению адвоката, это не означало, что документы к этому времени достаточно только принести. Тарло считал, что к 18 часам они должны уже быть зарегистрированы, а значит, сдать в комиссию их следует гораздо раньше, поскольку все бумаги там должны еще проверить и заверить.
Банкиры же, следуя своей обычной тактике, принесли документы в последние пять минут, то есть в 17.55, а регистрировать их закончили в 18.24. Таким образом, банк опоздал, а потому комиссия была вправе не принимать его документы. Причем некоторые важные документы, например банковскую гарантию и копию баланса банка-гаранта (Мосбизнесбанка), из Инкомбанка вообще принесли после шести часов вечера.
Но у истцов был один козырь. Дело в том, что на следующий день после сдачи документов комиссия зарегистрировала заявку Инкомбанка. Следовательно, считали истцы, комиссия тем самым признала, что документы приняты. А это, в свою очередь, должно было стать гарантией участия банка в аукционе.
Тарло и здесь не растерялся. Истцы, заявил он, неправильно толкуют факт регистрации документов. Сама по себе регистрация означает, по его мнению, только то, что документы были приняты. Это никому никаких гарантий не дает, поскольку документы надо еще и проанализировать. Только после этой процедуры принимается решение о допуске на аукцион. В данном случае комиссия не допустила банк к участию в торгах после всесторонней проверки документов. И это, заключил адвокат, было ее право. Банк же вправе подать в суд на решение комиссии. Суд и решит, кто из них на самом деле прав.
Чтобы суд не усомнился в правоте именно его клиентов, Тарло отметил, что на банковской карточке Мосбизнесбанка (гаранта Инкомбанка) вопреки правилам не было образца подписи лица, заверившего банковскую гарантию. При этом баланс банка был представлен в виде факсовой копии, не заверенной нотариусом.
В ответ представители истца утверждали, что по правилам проведения аукционов ответчики должны были письменно уведомить банк о недостатках в документах, представленных им для регистрации. Однако они не сделали этого, а значит, правила были нарушены именно со стороны ГКИ. Но этот довод противников г-н Тарло сумел обратить в свою пользу, объяснив суду, что организаторы конкурса не сделали этого по вине самих неудачливых претендентов. Те, как уже было сказано, слишком поздно принесли все необходимые бумаги, и у комиссии просто не было физической возможности проанализировать все их недостатки и документально оформить результаты экспертизы. Ведь время заканчивалось, а проверка только одного баланса занимает у специалистов около получаса.
Но это не все. Адвокат заявил, что Мосбизнесбанк не имел права выдавать Инкомбанку гарантию на $100 млн (стартовая цена закладываемых акций "Сибнефти"), поскольку его собственный капитал составлял на тот момент лишь $93 млн.
Однако и после этого уверенности у истцов не убавилось. Они стали объяснять, что в комиссию ими было представлено два баланса своего гаранта. Первый, в котором капитал Мосбизнесбанка действительно был меньше $100 млн, составлялся на конец квартала. Но зато в другом эта сумма была больше $110 млн. Этот второй отчет был составлен на день сдачи документов. Комиссия, считали истцы, и должна была ориентироваться именно на последний отчет.
Но оказалось, что как раз этого комиссия и не должна была делать. В доказательство г-н Тарло сослался на пункт 5 статьи 6 положения "О порядке проведения аукциона", где сказано, что участники аукциона должны предоставить копию баланса банка-гаранта за первое полугодие 1995 года.
В итоге апелляционная инстанция суда решение первой инстанции отменила, отказав Инкомбанку в иске. Но банкиры намерены бороться до конца: сейчас их юристы готовят кассационную жалобу.
Страховщики так и не узнали, за что будут платить
В страховой компании АСКО жизнь еле теплится, что не мешает ее клиентам взыскивать с фирмы в судебном порядке деньги по страховым случаям. Страховщики всячески стараются отбиться от подобных исков, перекладывая вину за потерю машины на самого владельца, но истцы, как правило, находят хороших адвокатов. Одним из них является Владимир Винокур из 25-й юрконсультации Мосгорколлегии. Недавно в Люблинском суде Москвы он доказал, что, вопреки мнению представителей АСКО, они должны выплатить страховку его клиенту Михаилу Стрельцу за его сгоревшие, а потом еще и украденные "Жигули". А кроме того, возместить еще и моральный ущерб бывшему автовладельцу, которому тяжба с компанией стоила нервов. По подсчетам адвоката, итоговая сумма должна составить 51 млн рублей.
Как-то раз в августе 1994 года Стрелец решил поехать за город отдохнуть на лоне природы. Доехал он благополучно, а, когда собрался в обратный путь, машина не захотела заводиться. До дома Стрелец добрался своим ходом и на следующий день вернулся к оставленным "Жигулям", но застал только их сгоревший остов. Решив все же доставить останки в гараж, Стрелец отправился за эвакуаторами. Однако, вернувшись вместе с ними, он не обнаружил уже и того, что оставалось от машины. Кому-то, видимо, приглянулся этот металлолом.
Поскольку Стрелец, будучи человеком предусмотрительным, застраховал свою машину в АСКО еще в 1993 году, туда он и отправился вместе со всеми необходимыми документами, в том числе о пожаре и о пропаже.
Однако в АСКО клиенту заявили, что он сам виноват в случившемся, поскольку не принял меры для сохранности машины, в результате чего ее и украли. При этом в официальном ответе значилось, что пропажа автомобиля лишила экспертов АСКО возможности произвести его осмотр, а значит, нет и возможности оценить реальный размер страхового возмещения.
Тогда г-н Стрелец обратился к адвокату Владимиру Винокуру. Тот от имени доверителя направил в суд иск о возмещении стоимости автомобиля (7 млн рублей), потребовав еще и выплаты неустойки в размере 1% за каждый день просрочки. К началу слушания дела общая сумма составила почти 42 млн рублей. Но к ней адвокат прибавил еще 10 млн в качестве компенсации за моральный урон, причиненный фирмой его клиенту.
Представители ответчика пытались в суде доказать, что автовладельцу не полагается компенсация, поскольку он нарушил правила страхования, принятые в 1991 году. В соответствии с этими правилами водитель при наступлении страхового случая обязан принять меры к спасению "объекта страхования". Также Стрельца обвинили в том, что он якобы умышленно бросил свою машину на произвол судьбы, намереваясь "содрать" с фирмы страховое возмещение.
Однако адвокат Винокур заявил, что все доводы АСКО об отказе платить страховку несостоятельны. Прежде всего это касалось объяснений ее представителей по поводу невозможности оценки причиненного ущерба. Хотя в правилах АСКО и сказано, что поврежденный автомобиль обязательно должны осмотреть ее эксперты, там же отмечается, что это требование не распространяется на случаи, когда машина уничтожена или похищена. Здесь же произошли разом обе эти неприятности.
В ответ же на возражения ответчиков, указывавших, что Стрелец не принял меры к "спасению" своей машины, г-н Винокур заметил, что к каждой машине охранника не приставишь. Машина с таким же успехом могла сгореть и под окнами его квартиры.
Позиция адвоката показалась суду более убедительной, чем позиция АСКО. Компанию обязали выплатить потерпевшему автовладельцу около 48 млн рублей страховки (пока шел процесс, сумма продолжала расти), однако размер компенсации за моральный вред суд снизил до 3 млн руб.
Последнее обстоятельство не устроило адвоката, и он, по его словам, намерен еще "поработать с компанией". Винокур собирается обжаловать решение суда в части размера компенсации за моральный вред, надеясь все-таки взыскать с АСКО 10 млн рублей. Но, как известно, добиться судебного решения гораздо легче, чем реально получить отсуженные деньги.
Проблемы автомобилистов, к сожалению, тяжбами со страховщиками не ограничиваются. Гораздо чаще им приходится разбираться с милицией. Об этом — следующее дело.
О пользе своевременного обращения к адвокату
Людям, добившимся определенных успехов в какой-либо сфере деятельности, нередко свойственно переоценивать свои возможности. Эта самоуверенность нередко их и подводит, например при разборе ДТП. Не посоветовавшись с адвокатом, "специалисты" начинают с ходу давать подробные объяснения милиции, подписывать схемы, протоколы, называть точные, по их мнению, цифры, расстояния и т. п., а в итоге оказывается, что они свидетельствовали против самих себя, нагородив при этом много лишнего. Так человек сам себя загоняет в юридический тупик.
С такими случаями довольно часто сталкивается видный специалист по делам о ДТП, адвокат 20-й юрконсультации Мосгорколлегии профессор Измаил Шахриманьян. Вот недавнее дело из его практики.
Владелец очень симпатичного вишневого Porsche Николай К., поворачивая влево на Т-образном перекрестке, сбил мужчину левой стороной своего автомобиля. Потерпевшего увезли в больницу с переломом ноги.
Понятное дело, владельцы вишневых Porsche всегда правы. Вот и Николай К. сходу стал рассказывать подоспевшим милиционерам о том, что по Москве от пешеходов стало просто не проехать, они шляются где попало, гуляют по дороге, как по бульвару, и т. д. Все эти соображения он и отразил в своем объяснении. Пешеход, согласно его объяснению, поставил его в безвыходное положение. Когда водитель заметил опасность и затормозил, было уже поздно. Из этих туманных показаний можно было сделать любые выводы.
Как известно, до возбуждения уголовного дела в ситуации разбираются дознаватели. В этот период адвокат г-н Шахриманьян попросил своего подзащитного в присутствии дознавателей рассказать только то, что он видел, ничего не прибавляя. Тогда и выяснилось, что первоначальные показания Николая К. диктовались его эмоциями, а не тем, что было в реальности. Он, оказывается, не видел, как именно потерпевший пересекал проезжую часть. Выяснилось только, что тот быстро двигался наискосок через дорогу в том же направлении, что и машина Николая К. Так слово за слово обнаружилось, что водитель просто не имел технической возможности предотвратить наезд.
Все это впоследствии подтвердил и сам потерпевший, рассказав, что он очень спешил. В конце концов дознаватели пришли к выводу, что состава преступления по статье о нарушении правил безопасности движения, повлекшем причинение менее тяжкого телесного повреждения потерпевшему (ч. 1 ст. 211 УК), в действиях Николая К. не было. В данной ситуации водитель был не виноват.
Как говорит Шахриманьян, в большинстве подобных уголовных дел, прекращаемых еще на стадии следствия, прослеживается одна и та же тенденция в поведении водителей. Обычно они начинают выдумывать какие-то обстоятельства, которые, по их мнению, должны смягчить их вину. Но выходит так, что по незнанию они свою вину как раз и усугубляют. Так, например, очень часто провинившиеся водители на всякий случай называют заниженную скорость (даже если на самом деле они скорость не превышали) или ссылаются на плохие дорожные условия. Делают они это совершенно напрасно: в первом случае часто получается так, что при названной водителем скорости он как раз мог избежать аварии, но не сделал этого. Во втором же варианте водителю просто надо было быть внимательнее на дороге.
В общем главный совет адвоката таков: говорить правду и не придумывать лишнего. В противном случае можно только навредить себе самому.
Навредить себе можно и излишней горячностью, о чем рассказывается в следующем уголовном деле.
Не верь глазам своим
В одном из дел обзора двухнедельной давности мы рассказывали о том, как несколько приятелей не поверили, что "грязный и замызганный" человек в штатском — милиционер, и чуть было не угодили за решетку за сопротивление милиции.
Дело, которое мы представляем сейчас, из того же ряда. Только в этом случае милиционеры были чистые и опрятные, но вместо милицейской формы на них был надет камуфляж, который сейчас носит кто попало. При этом, как и в первой истории, милиционеры сразу не представились. Произошла драка, и двоих приятелей — ефрейтора действительной службы Вячеслава Лапина и ветерана-"афганца" Максима Бринюка — обвинили по статье о сопротивлении работникам милиции (ч. 2 ст. 191-1 УК, срок от года до пяти или исправительные работы от года до двух лет). Военный суд Московского военного округа приговорил обоих к 2,5 годам лишения свободы, однако их адвокаты Александр Довлатов (5-я юрконсултация МГКА) и Николай Пацев (адвокатская фирма "Гауф и партнеры", коллегия "Мосюрцентр") добились все же для своих подзащитных условных сроков, доказав, что часть вины лежит на самих стражах порядка.
В октябре 1995 года Лапин и Бринюк "расслаблялись" в парке им. Горького. Но хорошее настроение им надолго испортил милицейский патруль, заинтересовавшийся приятелями. Не представившись, патрульные потребовали от них документы, что возмутило Бринюка, хотя ефрейтор Лапин тут же полез за удостоверением. Бринюка потащили к патрульной машине, Лапин решил "отбить" друга, и в конце концов оба оказались в милиции, где против них возбудили уголовное дело по части 2 статьи 191-1. В качестве отягчающего обстоятельства в обвинении значилось, что друзья в момент совершения преступления были пьяны. Сначала их арестовали, но потом выпустили под подписку. Вскоре дело было направлено в суд.
Во время процесса защитник Лапина Александр Довлатов и защитник Бринюка Николай Пацев первым делом обратили внимание суда на то, что факт опьянения подсудимых ничем не подтвержден, поскольку экспертизу на обнаружение алкоголя у них в крови не проводили. Поэтому, по мнению адвокатов, вина их подзащитных ничем не отягощается. Причем степень этой вины, с их точки зрения, тоже установлена неверно, поскольку, согласно свидетельским показаниям, милиционеры сами спровоцировали подсудимых на ответную агрессию. При этом защитники особо отметили тот факт, что патруль не представился, хотя Лапин с Бринюком поинтересовались у людей в камуфляже, кто они, собственно, такие. Милиционеры, кстати, это подтвердили. Значит, сделали вывод адвокаты, умысла на сопротивление именно сотрудникам милиции у их подзащитных не было, хотя отчасти они и виноваты.
Адвокаты указали суду на то, что и ефрейтор, и "афганец" имеют замечательные характеристики и к уголовной ответственности ранее не привлекались. Чтобы подтвердить это, в суд лично прибыл замначальника Академии им. Дзержинского генерал-лейтенант, профессор Владимир Чабанян, у которого Лапин служил шофером. Генерал, правда, чем-то не понравился судье, и последний пообещал применить к профессору какие-то взыскания, но это Чабаняна совсем не испугало.
Но вот подсудимым пришлось все же туго: суд приговорил их 2,5 годам лишения свободы. Однако приговор был обжалован в вышестоящей судебной инстанции. Никаких новых аргументов защитникам искать не пришлось, поскольку хватило и того, что они доказывали ранее. В итоге прежний приговор был отменен, и Бринюк с Лапиным получили по полгода условно. Освободили их прямо в зале суда.
Собачья история
Дело это интересно тем, что адвокат юрконсультации #216 Межреспубликанской коллегии Руслан Коблев сумел добиться его прекращения еще на стадии следствия. А обвинение было серьезным: умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст. 103 УК, от 3 до 10 лет). С таким обвинением следствие обычно стремится во что бы то ни стало довести дело до суда.
Майским вечером 1996 года от коммерческого директора одной московской фирмы Андрея Ч. убежал ротвейлер. Андрей отправился на поиски вместе с приятелем Олегом Ж., который прихватил своего пуделя. По дороге им встретилась компания подростков, у которых приятели спросили, не видели ли те пропавшую собаку. Во время разговора к ним подошли еще два человека, выгуливавших питбультерьера.
Как рассказали потом участники событий, владельцы питбуля — Алексей Ш. Яков К. — начали спьяну "наезжать" на подростков. Андрей вступился за новых знакомых. Но Алексей Ш. и Яков К. до такой степени вошли в роль "крутых авторитетов", что встречный "наезд" оставить без последствий уже не могли. За свою, по их мнению, дерзость, Андрей должен был выставить им ящик пива. Они пригрозили, что в противном случае их пес "всех тут задерет". Натравить питбуля оказалось не так-то просто, и, пока он зевал, "авторитеты" сами начали бить Андрея. Он оказался парнем не промах и мигом свалил с ног задир. Питбуль же повел себя в этой ситуации как-то странно: вместо того, чтобы броситься на обидчика своих хозяев, он набросился на пуделя. Тем временем Яков К. пустился наутек, а вслед ему тут же полетел питбуль, которого Андрей сумел оторвать от пуделя и швырнуть вдогонку хозяину. Алексей Ш., однако, остался лежать и даже начал синеть. Подоспевшая по вызову подростков "скорая" констатировала смерть от черепно-мозговой травмы.
Андрея Ч. задержали и поместили в ИВС 27-го отделения милиции. Там возбудили уголовное дело по факту умышленного убийства. Через неделю подозреваемого по ходатайству его адвоката Руслана Коблева освободили под подписку.
После этого Коблев добился переквалификации дела на убийство при превышении пределов необходимой обороны (ст. 105 УК, срок до двух лет или исправительные работы на тот же срок). Адвокат и здесь сумел доказать, что потерпевший с приятелем сами спровоцировали конфликт, что честно подтвердил и Яков К. Кроме того, адвокат указал еще на одно обстоятельство: питбуль был без намордника, а потому представлял реальную опасность. Эту бойцовую собаку, по мнению адвоката, можно расценивать как наличие оружия у нападавших. По ходатайству адвоката Коблева нашли и допросили свидетелей-подростков, которые подтвердили невиновность Андрея.
Коблев ходатайствовал о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления, и дело было прекращено.
ЕЛЕНА Ъ-ВРАНЦЕВА,
АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ