Санкт-Петербургский театр балета имени Леонида Якобсона представил новую программу одноактных балетов хореографов Антона Пимонова и Константина Кейхеля под общим названием "Лики современной хореографии". "Лики" рассматривала ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Антон Пимонов — питерское хореографическое открытие уходящего года. Его номер "Хореографическая игра 3х3", показанный нынешней весной в программе Мастерской молодых хореографов на сцене Мариинского театра, был с воодушевлением принят зрителями. Руководство труппы пошло дальше: эта очаровательная миниатюра вошла в репертуар труппы, несколько раз ее давали вместе с балетами Форсайта. Удачный дебютный год господин Пимонов завершает двумя одноактными постановками, сделанными для коллег из Театра балета имени Леонида Якобсона.
Его "Iberia" на музыку Клода Дебюсси и "В темпе снов" на музыку Второй сонаты для скрипки и фортепиано Сергея Прокофьева заявлены как бессюжетные композиции, следующие за музыкой и интерпретирующие ее эмоциональную основу. К спектаклям приложена некая программа в виде пояснений про "красочную историю, навеянную средиземноморским воздухом" и про "неповторимость человеческих отношений". Сами же балеты представляют собой симпатичные танцевальные зарисовки о жизни молодежи и о поэзии второго, третьего и так далее чувств.
И хотя каждый из балетов самостоятелен, их связывает единая сюжетная нить, общая тематика, однотипное хореографическое решение и даже один и тот же персонаж — "горлан-главарь" и циничный насмешник в красной рубахе, провоцирующий на дружеские потасовки. Он здорово разнообразит трудовые будни молодежи, которая сидит на трибунах, флиртует, обнимается или смотрит сладкие сны. Его танцевальные интриги придают драйва, держат в тонусе и цементируют нежную пластическую лирику господина Пимонова. Балетмейстер уверенно выводит хореографические прописи, украшает их своеобразными росчерками и невзначай роняет художественные "кляксы", которые, впрочем, демонстрируют похвальное усердие. Не оставляют равнодушным ритмическая чуткость и попытка следовать музыкальному развитию: когда звучит главная тема произведения, танцуют девушки, воспроизводящие разнообразные вариации одной и той же танцевальной комбинации; во время проведения второй темы и на быстрых ритмах юноши взлетают в вольных прыжках.
Можно сказать, господин Пимонов выпускной экзамен сдал: он умеет компоновать фразы-комбинации в танцевальные предложения, наполнять их смыслом и делать танцевальные выводы. Некоторые лексические ограничения имеются, обнаружена пристрастность к излюбленным сочетаниям, но патент на занятие балетмейстерской деятельностью лишним не будет.
В отличие от Антона Пимонова, Константин Кейхель патент уже имеет, хотя его постановки в одной связке с балетами Форсайта и не дают. В его послужном списке и ряд постановок, замеченных критикой (в том числе для "Балета Евгения Панфилова"), и балетмейстерская аспирантура Академии русского балета. Показанный им балет "Столкновение" (на музыку Джоби Тэлбота) — интерпретация произведений Иржи Килиана. Качество постановки можно было бы считать очень и очень приличным, если бы хореограф не испытывал странной страсти к философским пояснениям: "Столкновение — процесс, объединяющий в себе пространство, время и траекторию движения, от разрушения до формирования". Под эту программу можно подверстать любые пространственные перемещения: ибо в танцевальных схождениях, поддержках и вариациях можно узреть означенный процесс и даже осознать "созидание гармонии и любви".
Концептуальности добавляет художественное оформление Олега Головко — крыло рояля с натянутыми струнами, сквозь которые "просачиваются" участники философического действа. Однако таинственная атмосфера и увлекательная игра светом (отличная работа художника по свету Евгения Гинзбурга) делают свое дело: "Столкновение" Константина Кейхеля, конечно, не диссертация, но весьма внятный автореферат по специальности.