Русфонд продолжает публикации о людях, которые жертвуют деньги на благотворительность, а иногда и что-то большее, чем деньги. Мы стараемся ответить на два вопроса: почему сильный помогает слабым и почему так поступают не все? Сегодня наш специальный корреспондент ИГОРЬ СВИНАРЕНКО рассказывает о том, что в России можно замечательно себя проявить и показать, на что ты способен. В этом смысле у нас страна неограниченных возможностей! Хочешь — плюй на всех, хочешь — помогай. Вот она, свобода! Может, это в ней главное, а мы раньше просто не догадывались.
Фото: Фото из личного архива
Мне пришло частное письмо: «Перепостите, пожалуйста, письмо, а то мы пытаемся собрать деньги на лечение одного мальчика, а собираются они медленно!» Что-то в таком духе.
Отчего ж не перепостить, в чем проблема. (Деньги — другое, тут даже не про них.) Письмо прислала молодая дама, которую я помню еще школьницей. Она из друзей семьи, точнее, друзей друзей. Выросла буквально на глазах, не мельтеша перед ними туда-сюда, но то и дело появляясь и обозначая своей картинкой течение жизни и движение времени.
И вот это маленькое, совсем маленькое происшествие, это письмо в четыре строчки, на меня вдруг подействовало. В чем дело? Может, в том, что эта мелкая деталь показала, как изменились в стране мода, настроение и сама жизнь. Ну вот не было такого при Советах! И в лихие 90-е не было. Ну, конечно, еще в СССР попадались люди, которых иначе как святыми не назовешь. Куда ж без них… Кто-то спасал диссидентов, пытался донести некую правду до народа. Возил передачи чужим посторонним зэкам. Работал санитаром в психбольницах чисто за идею. Лечил больных за копейки, не беря с них более чем бутылку шампанского с коробкой конфет (и живя в нищете со шкафом, полным этими бессмысленными подношениями, которые невозможно было как-то сменять на водку и колбасу)… Они, может, и были святыми, эти люди, но чаще на них смотрели, давайте в этом признаемся, как на идиотов. И за спиной у них крутили пальцем у виска — добродушно, впрочем.
Потом настала новая жизнь, в которой все переменилось-перемешалось, все прежнее обнулилось, включая вклады и заслуги и дипломы. Вдруг потребовалось просто выживать, у всех свои проблемы, и как-то было не до сантиментов, да и времени не хватало. Было же, помните, чувство, что все кончится как сон и жизнь станет как прежде. Я отчетливо помню это настроение по тому хотя бы, что я скупал в букинистических всякие собрания сочинений, готовясь потом, после реставрации старого строя, читать их на досуге — когда книги, как мы привыкли, снова станут дефицитом и за ними будут всю ночь стоять в очереди перед магазином.
Дальше все как-то устаканилось, старая жизнь выдохлась и ушла с повестки дня, люди привыкли, что теперь уже так и будет, чтоб жить своим умом и распоряжаться жизнью без подсказок. (Я раздаю потихоньку свои книжные запасы, которые иногда валятся на голову с антресолей, оставляя только то, без чего не обойтись на необитаемом острове.)
Вот на этом переходе и началось вот это, чего не было раньше: стали пускать шапку по кругу. (Раньше — это я про Советы, а что было до большевиков, мы знаем только с чужих слов.)
— Жулики! Пиарщики! Чокнутые! Хотят покрасоваться!
Сколько слышали мы таких возгласов? Без них, кстати, и нельзя было никак. Шел обмен мнениями. За—против—наплевать. Нефтянку, положим, не отдали вот так всем кому ни попадя, чтоб всяк делал, что хочет. А человеческие чувства, чтоб испытывать открыто, какие хочешь,— отдали. Возможность собирать деньги на больных без того, чтоб тебя самого посадили в политическую психушку за клевету на прогрессивный строй,— предоставили. Право безнаказанно украсть из бюджета — дали гражданам РФ! Выбор страны, куда отправлять тех, кому не повезло, необычайно широк. От Москвы до самых до окраин, с южных гор (Израиль) до северных морей (Германия та же).
Если совсем коротко про это, то всех выпустили на свободу. Делай что хочешь, и ничего тебе за это не будет! (Только в храме не танцуй.) Ситуация небывалая, фантастическая, даже сказочная: помните, «на людей посмотреть и себя показать», это про Иванушку-дурачка или про кого? И вот, оглядевшись и поняв, что не то что бить, а даже и позорить, даже и смеяться-то над ними особо не будут, люди расслабились и начали себя показывать во всей красе. Я раньше думал, что они стали лучше, чем были,— а потом засомневался. Эволюция, если даже она есть, не смогла б так быстро изменить homo sapiens’а! Каким он был, таким остался, орел степной, казак лихой. Просто теперь все видно — и не надо жрать пуд соли, чтоб узнать, кто перед тобой.
— А вдруг он мимикрирует, а на самом деле он плохой, внутри гнилой? — восклицают некоторые моралисты. Да мне все равно. Пусть люди, сделанные из не очень качественного человеческого материала или безнадежно испорченные преступным воспитанием, притворяются хорошими. Главное, чтоб мир стал лучше. Для начала пусть хоть старается выглядеть лучше, и за это спасибо.
И Оле тоже спасибо, за письмо. Она хорошо училась и, небось, помнит стихи про то, что нам не дано предугадать, как наше слово отзовется.