Прокуратура Санкт-Петербурга завершила расследование уголовного дела по фактам получения взяток в Государственном академическом Мариинском театре. Суммы возможных взяток впечатляли: от $3,5 млн до $5 млн. Но к уголовной ответственности никто не привлечен — дело переквалифицировали на злоупотребление служебным положением, а потом закрыли, так как директор театра Анатолий Мальков уже уволился. Сотрудники прокуратуры объясняют провал плохой работой оперативников УБЭП, возбудивших это дело. Оперативники объясняют, что с самого начала расследования им вставляли палки в колеса. О подробностях этой запутанной истории рассказывает корреспондент Ъ ПАВЕЛ ДЬЯКОНОВ.
Первое знакомство с театром
О том, что в Мариинском театре берут взятки, в театральном мире Санкт-Петербурга поговаривали давно. Слухи дошли и до оперативников 6-го отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Петербурга. Под руководством Александра Гудзя они начали собирать информацию о руководителях театра и в январе 1995 года неожиданно узнали, что директор театра Анатолий Мальков, отправляясь с труппой на очередные гастроли, прихватил с собой крупную сумму в валюте, которую декларировать не собирается. Оперативники помчались в аэропорт. Мальков уже прошел таможенный пост. Вылет самолета задержали. Малькова обыскали, но недекларированной валюты не нашли. Директора Мариинки пришлось отпустить. В самолете с ним случился сердечный приступ, и пришлось сделать незапланированную посадку в Варшаве. От госпитализации директор отказался и уже на следующий день присоединился к труппе. Актеры, впрочем, объясняли приступ директора приемом большого количества спиртного.
Первая неудача не испугала оперативников. Вскоре они познакомились с Алексом Криптоном, бывшим полицейским, братом известного канадского импресарио Джона Криптона, владельца фирмы Great World Artists, который организовывал зарубежные гастроли Мариинского театра. Алекс рассказал оперативникам, что примерно 90% своих доходов от сотрудничества с балетной труппой Мариинки Джон Криптон вынужден отдавать руководителям театра. "Это же банальное взяточничество", — сказал бывший полицейский сыщикам УБЭП. Сыщики поинтересовались суммой взяток. "Точно не помню, — сказал Алекс, — но как-то я подсчитал, что с 1990-го по 1995 год Джон отстегнул им то ли $3,5, то ли $5 млн". Потом брат импресарио сказал, что на ближайших гастролях в Англии он должен будет передать балетмейстеру театра $73 тыс. Оперативники попросили его записать момент передачи взятки на аудиопленку. Алекс выполнил просьбу и передал кассету оперативникам.
Интерес сыщиков подогрело анонимное заявление, поступившее в ГУВД Петербурга в сентябре прошлого года. Его автор рассказывал о "ненормальной морально-психологической атмосфере, в которой уже длительное время работают артисты и сотрудники Мариинского театра". В числе основных причин, породивших такое положение дел, были названы воровство, взяточничество и другие противозаконные действия руководителей театра, в том числе получение ими взяток за подписание контрактов на зарубежные гастроли.
Оперативники приобщили заявление к делу и стали ждать Джона Криптона. По их плану, он должен был стать главным свидетелем в деле о взятках в Мариинском театре. За неделю до его приезда в Санкт-Петербург сыщики побывали на приеме у зампрокурора города Евгения Шарыгина. Шарыгин ознакомился с материалами оперативного дела и сказал: "Состав преступления есть. Но фигурантов берите только с поличным".
Мальков испачкался деньгами
Джон Криптон приехал в конце сентября. Вечером 28 сентября оперативники встретились с ним в его номере в гостинице "Астория". Импресарио рассказал, что уже несколько лет платит директору театра Анатолию Малькову, его заместителю Владимиру Танько и главному балетмейстеру Мариинки Олегу Виноградову. Перед тем как встретиться с оперативниками, он разговаривал с Мальковым. Тот сообщил, что собирается быть 3 октября в Англии, и сказал Криптону привезти ему туда $10 тыс. за прошлые гастроли. "У меня нет выбора, — объяснил канадец, — в противном случае он не станет подписывать со мной контракт".
Оперативники поинтересовались, возьмет ли Мальков деньги до своего отъезда — это давало им возможность задержать директора с поличным. Криптон рассмеялся: "Конечно, возьмет!" Операцию решили провести на следующее же утро.
Милиционеры пометили $10 тыс. спецсоставом и вместе с понятыми поехали в театр. По замыслу оперативников, входя в кабинет Малькова, Криптон должен был нажать кнопку диктофона, вручить конверт с деньгами и подписать контракт. Выйдя из кабинета и проходя мимо одного из сотрудников милиции, импресарио должен был подать условный знак о том, что деньги переданы по назначению.
Но не все получилось так, как хотелось. Криптон дал деньги, Мальков их пересчитал. Потом импресарио достал контракт. Но Мальков не стал его подписывать, сославшись, что необходима виза балетмейстера Виноградова. Растерянный Криптон вышел из кабинета. Так как деньги Мальков все же взял, канадец подал условный сигнал и вышел из здания театра.
Оперативники вошли в кабинет Малькова. Конверт, переданный Криптоном, был извлечен из кармана директора. На руках у Малькова нашли следы меченых денег — он испачкался спецсоставом. Его допросили под видеозапись. Мальков растерянно твердил, надувая щеки, что это "гонорар за гастроли". Его отправили в ИВС. О задержании директора Мариинского театра было немедленно доложено заместителю прокурора города Евгению Шарыгину. Милиционеры попросили выделить им следователя прокуратуры, который бы вместе с оперативниками производил неотложные следственные действия. Но прокурор им отказал.
Вечером следующего дня был задержан балетмейстер Олег Виноградов. Его привезли в УБЭП и показали документы, подтверждающие, что Виноградов брал деньги от канадского импресарио. Балетмейстер расстроился и написал "явку с повинной". Он признался, что действительно не раз получал от канадца деньги, но с весьма благородными целями — на них хореограф собирался создать "фонд балета Мариинского театра", чтобы помогать артистам. Вслед за директором главный балетмейстер Мариинки отправился в ИВС. В ходе дальнейшей работы были изъяты принадлежавшие художественному руководителю балетной труппы Виноградову $142 тыс. наличными и около $800 тыс. банковскими чеками на предъявителя в различных банках мира. Дело передали в прокуратуру. Вот тут-то, по словам оперативников, и начались странности.
Бесполезный свидетель
Сначала городская прокуратура направила дело в районную. Там вести следствие поручили молодому практиканту, не имевшему следовательской практики. Через день, правда, спохватились и назначили опытного следователя Татьяну Москаленко. Не успела она ознакомиться с материалами дела, как истекли трое суток, отведенные законом на содержание под стражей без предъявления обвинения. Анатолий Мальков вышел из изолятора. Еще через сутки был отпущен и Олег Виноградов. "Хоть бы подписку о невыезде с них взяли", — возмущались сыщики.
Следственно-оперативная бригада была создана только через полтора месяца после возбуждения дела. Теперь его расследование поручили следователю горпрокуратуры Михаилу Калабанову. 29 января 1996 года он встретился с приехавшим в Россию по делам Джоном Криптоном в номере гостиницы "Астория". "Его первый вопрос, — рассказывают оперативники, — нас огорошил". Калабанов поинтересовался, не хочет ли Криптон отказаться от своих показаний. Канадец сказал, что не хочет. Тогда следователь поднялся и попросил Криптона явиться завтра к нему в кабинет для дачи показаний.
Криптон рассказал следователю, что организовывал гастроли Мариинского театра еще с 1985 года. Пока существовал Госконцерт, все шло хорошо. В 1990 году главный балетмейстер театра Олег Виноградов поставил ему довольно жесткие условия: Криптон не мог иметь исключительных прав на организацию гастролей театра в США, а должен был работать в корпорации с другими импресарио. Канадец был вынужден согласиться, но его партнеры регулярно разорялись, и Олегу Виноградову в конце концов это надоело. В 1992 году он сообщил Криптону, что тот может стать представителем Мариинского театра по всему миру, но на определенных финансовых условиях: 95% своей выручки от организации гастролей отдавать наличными или переводить на счета, указанные руководителями театра. Криптон согласился и на этот раз: сотрудничество с Мариинским театром поднимало его престиж. После этого за каждый сыгранный за рубежом спектакль Мальков и его заместитель Танько, по показаниям Криптона, получали соответственно по $200 и $100. После завершения гастролей импресарио вручал каждому из своих российских партнеров причитающуюся ему "премию" как залог дальнейшей работы.
— Что же все-таки заставляло вас платить Виноградову, Малькову и Танько? — поинтересовался следователь.
— Я не имел выбора. Я должен был согласиться на условия, предложенные мне Виноградовым, или перестать сотрудничать с Мариинским театром, — ответил Джон Криптон.
Показания, данные Криптоном, следствию почти ничем не помогли. Уличить Малькова, Виноградова и Танько во взятках не удалось. К тому же они начали отказываться от своих показаний. Дело переквалифицировали на злоупотребление служебным положением. Малькову по нему грозил штраф, увольнение или исправительные работы, а его заместителю Танько и Виноградову — вообще ничего. Но Мальков из театра уволился, и в результате дело было закрыто "в связи с изменением обстановки". Свои неприятности Мальков прокомментировал так: "Я действительно допустил ошибку в отношениях с одним из иностранных импресарио, но ни я, ни мой адвокат не можем квалифицировать это как взятку". Виноградов наотрез отказался разговаривать с корреспондентом Ъ, зато дал интервью многотиражке "Мариинский театр". В нем балетмейстер сказал, что человек он рациональный, исходит из практики и знает театр, как его мало кто еще знает. Он может сделать спектакль от нуля: быть художником, декоратором, режиссером, хореографом. "Я занимался этим с Вирсаладзе, Григоровичем, Гусевым. Я владею информацией, анализирую обстановку, я знаю, чего мне ждать от экономики — правительство не решит наши финансовые проблемы. Я не буду просить и ждать".
Сначала Виноградов тоже написал было заявление об увольнении, но потом передумал и остался в театре. На место Малькова назначили Юрия Шварцкопфа. Но неугомонные сотрудники УБЭП продолжали расследование.
Рвение оперативников обернулось против них
В декабре 1995 один из сыщиков Сергей Кувакин узнал, что фирма Philips Classic Productions проводила записи оперных спектаклей в Мариинском театре. О том, как они проходили, оперативник поинтересовался у помощника главного дирижера Вячеслава Лупачева. Тот рассказал, как получал и выплачивал деньги участникам записей. У него было изъято расписок на $700 тыс. В бухгалтерии же театра ни одного договора с Philips не оказалось. Бывший директор Анатолий Мальков пояснил, что все договора заключались через фирму-посредника Samanth Corporation, расчетный счет которой находится в Амстердаме, и все деньги Philips Classic Productions переводил именно туда. А вот конкретные суммы экс-директор назвать затруднился, ссылаясь на забывчивость. О взаиморасчетах по сделанным на гастролях записям не известно вообще ничего.
В тот день, когда Кувакин и его коллега беседовали с Лупачевым, главный дирижер Мариинки Валерий Гергиев встретился с начальником питерского УБЭП Николаем Даниловым. Об этом сыщики узнали от друзей в театре. Уже на следующий день Кувакина и его напарника вызвали к руководству. Там им подробно объяснили, что никого из театра вызывать на беседы больше не следует, а в действиях руководителей Мариинки ничего противоправного нет.
Оперативники продолжали расследование. И тогда у них начались неприятности. Сергею Кувакину сначала сказали, что его "театральный роман" у руководства УБЭП как "кость в горле", и пообещали перевести на работу в РУОП. Но не случилось: в марте оперативника жестоко избили, так, что он оказался в реанимации, и украли у него пистолет. Это стало поводом для увольнения Кувакина из органов внутренних дел "за дискредитацию", хотя дела о нападении на сотрудника милиции не возбудили, а пистолет был найден на следующий же день. Непосредственный начальник Кувакина Николай Гудзь был понижен в должности "за недосмотр за личным составом".
8 апреля Юрий Шварцкопф выступил на производственном совещании Мариинского театра. Он рассказал, что теперь станет исполнительным директором Мариинки, а также о том, что разговаривал с руководителями УБЭПа, которые заверили его в том, что никаких проверок и уголовных дел больше не будет. Неприятности и проблемы Мариинского театра пока благополучно завершились.
Но материалы расследования сотрудников УБЭП были направлены на рассмотрение в налоговую полицию. Попутно в театре проходит проверка КРУ Минфина. Не исключено, что ревизоры и полицейские смогут найти в действиях руководителей театра проступки, подпадающие под статьи Уголовного кодекса.