В журнале "Птюч" опубликован рассказ Тамы Джановиц "Современная святая". Это первое знакомство русского читателя с одной из самых популярных американских писательниц "поколения Х".
Десять лет назад Тама Джановиц дебютировала сборником рассказов "Рабыни Нью-Йорка". С тех пор она написала три романа, но большинство критиков до сих пор считают ее мастером короткого рассказа. Героиня "Современной святой" — нью-йоркская проститутка, в родной Чаттануге ее ждут богатые родители, но она предпочитает "жить своей жизнью". В детстве девушка мечтала об участи монахини — но для еврейских девушек нет монастырей, и она бредет по опасным нью-йоркским улицам, под серпом луны, напоминающим о высшей цели и о святой воде. А тем временем ее сутенер Боб валяется на диване и читает Хайдеггера и Канта.
В том, что "Птюч", журнал ориентированный скорее на картинки, чем на тексты, и потому не балующий своих читателей прозой, обратился именно к Таме Джановиц, нет ничего удивительного: она действительно отвечает "птючевому" лозунгу "внутри — только модные люди". Джановиц, снискавшая славу певицы и хроникера американской богемы, успела получить благословение Энди Уорхола незадолго до его смерти. Впрочем, и сегодня она остается заметной фигурой в нью-йоркской тусовке. То промелькнет в одной из антиСПИДовских акций, то прочтет по университетам серию лекций о писательском мастерстве, то один из гомосексуальных журналов назовет ее вместе с Мадонной в числе гетеросексуальных женщин, ведущих себя как голубые мужчины, — а в сегодняшней Америке это нешуточный комплимент. Что до литературных лавров, то критика числит ее в рядах лучших писателей "поколения Х" — вместе с давшим имя этой генерации Дугласом Коплендом и менее известным у нас автором "Питсбургских тайн" Майклом Чабоном.
Все перечисленное — гомосексуальная эстетика, снова входящий в моду Уорхол, смутно прозреваемое из России "поколение Х" — коронные темы журнала. "Птюч"-проект, включающий в себя также одноименный клуб и студию звукозаписи, вот уже третий год пытается привить в России эстетику рэйв-party и стильность богемы Нью-Йорка и Амстердама. Впрочем, дальше ботинок Dr. Martins и одежды Diesel средний поклонник "Птюча" пока не продвинулся: парады трансвеститов, тату и пирсинг остаются малодоступной в Москве экзотикой.
Парадоксальным образом все эти новомодные увлечения сочетаются в рамках проекта с интересом к русскому авангарду шестидесятых — за что, видимо, надо благодарить главного редактора "Птюча" Игоря Шулинского, на заре девяностых издававшего вполне традиционный полусамиздатовский литературный журнал. Он и сейчас признается, что клубная культура и психостимуляторы — вещь, конечно, интересная, но у него на все это просто нет времени.
В четко выстроенном номере "Птюча", где каждый материал цепляется за соседний, рассказ Джановиц провисает: его герои — гетеросексуалы, которые и близко не подходят к клубам и компьютерам. У той же Джановиц можно было найти куда более провокационные рассказы — все это заставляет предположить в публикации "Современной святой" какой-то особый, сокровенный смысл.
Может быть, редакторы видят себя в роли Боба, с высоты своего дивана взирающего на зеленую, "розовую" или "голубую" молодежь, доверчиво внимающую им из психоделических переулков виртуальной "птюч"-Москвы? Или, напротив, ощущают, что на панели стоят как раз они — поклонники Холина и Сапгира, вынужденные издавать на глянцевой бумаге пестрым шрифтом журнал, где большинство материалов даже не подписаны: авторы, через запятую перечисленные на титульном листе, для читателя почти неотличимы друг от друга — как клиенты после напряженной ночи.
СЕРГЕЙ Ъ-КУЗНЕЦОВ