Премьера\Театр
Фото: afisha.tochka.net
В Киеве состоялся фестиваль "Документ", в финале которого в торгово-развлекательном центре "Большевик" был показан реалити-спектакль "лЕ29дЕ31нЕ30ц (90 минут потребительского пространства)". Вместе с полусотней зрителей полноправной участницей представления стала АНАСТАСИЯ ГАЙШЕНЕЦ.
Спектакль "лЕ29дЕ31нЕ30ц" придумали шестеро молодых людей — трое драматургов (Татьяна Киценко, Оксана Савченко и Ден Гуменный) и трое режиссеров (Тамара Трунова, Елена Роман и Андрей Май). Все они увлечены идеей документального театра, в котором текст для представления создается на основе интервью с реальными людьми разных социальных групп и профессий с обязательным сохранением их аутентичной лексики. Таким образом, максимально приближаясь к жизни, авторы подобных спектаклей пытаются изучать различные актуальные общественные проблемы, например, виртуальной зависимости, коррупции, кризиса института брака и пр. Команда киевских драматургов и режиссеров взялась исследовать проблему потребления. Авторы принялись писать для будущего спектакля тексты. Правда, по ходу работы замысел изменился: решено было обойтись минимумом слов. Так что "лЕ29дЕ31нЕ30ц" скорее напоминает перформанс, чем спектакль в традиционном понимании. И в формальном отношении он прежде всего интересен как опыт новых способов коммуникации между зрителем и исполнителем.
Анонсируя показ, авторы сообщили, что в торгово-развлекательный центр "Большевик" придут 50 актеров, чтобы сыграть спектакль про общество потребления. Однако на деле в "лЕ29дЕ31нЕ30ц" участвовали всего четверо профессиональных исполнителей. Разгадка проста: сами зрители по ходу развития спектакля стали актерами, по крайней мере, таковыми они выглядели в глазах случайных посетителей ТРЦ.
Первая новелла (режиссер Андрей Май, драматург Оксана Савченко) — это прогулка вслед за юношей, праздно шатающимся по магазинам (Алексей Доричевский). В этом царстве изобилия он одинокий наблюдатель — денег у парня хватает только на шапочку с распродажи и жетон для игрового автомата, где он расстреливает армию зомби. За этим бесцельным фланированием вдоль сияющих витрин десятков бутиков чувствуется отчужденность человека в мире вещей. Но самое интересное происходит в тот момент, когда зрители понимают, что, по сути, ничем не отличаются от героя, за которым следуют: ведь он не совершает ничего такого, что выдало бы в его поведении признаки актерской игры.
Больше других сохранила приметы традиционного театра сценическая новелла драматурга Татьяны Киценко и режиссера Тамары Труновой. Актеры Андрей Исаенко и Ирина Скрыпникова, как и герой первого эпизода, просто курсируют по коридорам ТРЦ. Пара, которую они изображают, явно имеет планы на совместное будущее. Предельная типичность этих героев еще рельефнее очерчивает предложенную авторами сложную семантическую структуру, где предметом потребления одновременно оказываются пища, искусство и человеческие отношения. Здесь мясо — одновременно человек и бифштекс, а пирожки — еда и арт-объект (натуральная сдоба соседствует с искусственным реквизитом, слепленным скульптором Назаром Билыком). Даже бунт в этом мире включен в систему потребления: герой фотографирует себя с сигаретой возле знака о запрете курения, упиваясь собственной фантазией и явно собираясь сразу же поместить этот снимок на своей странице в фейсбуке.
Третья новелла (режиссер Елена Роман, драматург Ден Гуменный) — по сути, интерактивный квест, в котором зрители превращаются в полноправных участников представления. Сначала им предлагают дотронуться рукой до щеки незнакомца и рассказать о своих впечатлениях неодушевленному предмету в супермаркете. Затем следует провокация: попросив прикинуть примерную площадь торгово-развлекательного центра, участников игры спрашивают: "А сколько нужно сжечь человеческих тел, чтобы отопить это помещение?". Кто-то прилежно вычислял этот топливный потенциал, кто-то возмущался кощунственной постановкой вопроса. Все эти варианты были с самого начала учтены авторами, но и цель их, в общем-то, состояла именно в том, чтобы вывести публику из состояния привычной потребительской пассивности.
В этом, по-видимому, и заключается главный смысл акции. Напрочь лишенный дидактики и обличительных нот, "лЕ29дЕ31нЕ30ц" старается вывести искусство за границы общества потребления, предлагая публике соучастие и диалог. К этому, безусловно, готовы не все — некоторые зрители, ожидавшие увидеть какое-то экзотическое или эпатажное зрелище, расходились после спектакля явно разочарованные. Но те, кто распробовал "лЕ29дЕ31нЕ30ц", наверняка придут в театр и завтра.