Сегодня автор знаменитых "Бременских музыкантов" впервые за 30-летнюю историю этой с детства знакомой сказки споет ее "живьем" в московском клубе "Китайский летчик Джао Да". Корреспондент Ъ ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ встретился с певцом и композитором ОЛЕГОМ АНОФРИЕВЫМ.
— Как возник этот проект?
— Я первый раз пускаюсь в такую авантюру — выступать в незнакомом месте, в ресторане — или как это называется? Мне предложили сыграть в клубе музыканты группы "ПаперныйТам". Оказалось, что есть клавир "Бременских музыкантов", и я должен все это сыграть от начала и до конца "живьем". И за автора, и за ведущего, и за зверушек. В принципе почти невыполнимая задача.
На пластинке это ведь делается технически, последовательной записью сначала одной партии, потом другой, потом всех вместе. Но Алексей Паперный такой трогательный человек, что отказать ему не хватило сил. Я не рассматриваю это как концерт в классическом смысле этого слова — когда человек выходит на сцену и работает. Скорее это встреча с молодежью, попытка чем-то поделиться.
И второе, что немаловажно: "Бременским музыкантам", как мне подсказал Леша, исполняется тридцать лет. Это моя ненавистная любовь. Бывают в жизни коллективов, актеров такие явления. Говорят, Beatles ненавидели "Yesterday".
— Тем не менее через 30 лет вы снова обратились к "Бременским музыкантам" и записали новую версию. Чем вас не устраивала старая?
— Это какой-то внутренний протест против того, куда стала развиваться та классическая версия. Она пошла в такую сторону, что уже не имеет никакого отношения ни к братьям Гримм, ни к этим бедным персонажам. Я не согласен. И я решил все поставить на свои места. Здесь нет Трубадура. Здесь нет Принцессы. Есть только те персонажи, которые в сказке братьев Гримм.
— Песни из "старых" "Бременских музыкантов" есть в любом московском баре-караоке, так же как, скажем, "Подмосковные вечера". Наверное, они могли бы стать неплохим товаром на музыкальном рынке. Вы следите за коммерческим использованием ваших произведений?
— Конечно, мне предлагают свои услуги какие-то продюсеры, люди, которые кричат: "Я тебя так раскручу!" Но я не могу себе этого позволить — пропадает та часть душевности моей, та целомудренность, если хотите, которой я горжусь. Я сам выдвигаю идеи и сам их продвигаю. Дело в том, что я оказался достаточно современным человеком. В том смысле, что не сел на полати и не стал плакать: "Ах, как плохо стало жить", как делает большинство моих коллег. Я никого из них, заметьте, не обвиняю, люди разные... У меня оказались какие-то синтетические возможности — сочинять музыку, стихи, добиваться результата. Правда, у меня есть большой недостаток: я не умею себя рекламировать. Я не люблю ходить и говорить: "Вот, у меня есть работа! Возьмите ее, и вы не ошибетесь!"
— Так что же произойдет сегодня? Этакие торжественные похороны "Бременских музыкантов"?
— Ну вряд ли! Какие там похороны. Вот Папанов ненавидел "Ну, погоди"... Он страшно любил озвучивать Волка и в то же время всей душой это ненавидел. Потому что со всех сторон, на каждом спектакле, концерте, со всех сторон: "Ну, погоди", "Ну, погоди". Детишки кричали, и получалось, что больше он ничего и не сделал. Но, с другой стороны, "Ну, погоди" будет жить, "Yesterday" будет жить. Думаю, что и "Бременские музыканты" еще немного поживут.