Телеустремленность

После года отсутствия в стране телеобозреватель "Огонька" села к экрану

Юлия Ларина

Сказать, что я вернулась в Россию, поскольку меня заела тоска по отечественному телевидению, было бы некоторым преувеличением. Но, приехав из Германии, где год училась в университете, занималась одним историческим проектом и между делом посматривала немецкое ТВ, я по профессиональной необходимости устремилась к экрану. Чтобы адаптация прошла менее болезненно, начать смотреть телевизор решила не с "Пусть говорят" или "Поединка" с Жириновским, а с лучшего — с проектов, которые главные каналы обозначали как нечто особенное, как премьеры сезона. На "Первом" я выбрала проект "Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко", а на "России 1" — сериал "Пепел". Оказалось, что можно было начинать и с "Пусть говорят".

Литератор Соломон Волков, без которого исповеди Евтушенко, вероятно, не было бы, объяснял в программе "Познер", что "сопоставление творчества и приватной жизни автора только обогащает наше понимание его творчества". В итоге то, что стало поводом программы (конфликт Евтушенко с Бродским), телевизионщики показали лишь в третьей, последней, серии диалогов, а два первых вечера зрителей обогащали личной жизнью поэта Евтушенко — его отношениями с женами и любовницами. Хотя авторы сделали большое и важное дело, записав 50 часов интервью с поэтом, и выбор у них был богатый.

В случае с широко разрекламированным "Пеплом", как выяснилось, было много дыма без огня. Кажется, прежде лишь в мексиканских сериалах одну актрису (которая по каким-то причинам не могла сниматься дальше) меняли на другую, и никто из окружающих этого не замечал. Тут было иначе. Одного героя заменили на другого — и тоже никто этого не заметил: ни энкавэдэшники, которые следили за капитаном Петровым (Владимир Машков) и сопровождали его в поезде, ни родственники, одноклассники и друзья жены капитана Петрова (Елена Лядова), у которой муж вдруг стал иначе выглядеть. Видимо, ни у капитана Петрова, ни у его жены, ни у вора Пепла (Евгений Миронов) вообще не было ни родителей, ни братьев и сестер, ни прочих родственников, друзей и сослуживцев.

Множество умных и точных комментариев в интернете по поводу двух этих проектов говорит о том, что на несколько вечеров подменили не только капитана Петрова, но и зрителя у экрана: вместо привычной пенсионерки, входящей в целевую аудиторию средства для мытья посуды, в кресле оказался обладатель аккаунта в Facebook. Телевизионщики же настолько привыкли ориентироваться на массового зрителя, что, даже когда они делают проекты, рассчитанные в первую очередь (или в том числе) на тех, кто давно не смотрит телевизор, они уже не справляются. Ориентиры давно сбиты. Причем сбили их свои же.

Американский медиакритик Нил Постман, автор книги "Развлекая себя до смерти", считал, что "телевидение создано не для идиотов, оно их порождает". Наше телевидение помимо этого порождает еще ощущение, что тебя держат за идиота.

Почему-то это ощущение у меня не возникало при просмотре двух главных каналов Германии. Там у меня выработалась потребность, которой не было в России,— включать телевизор только проснувшись, в 6 утра. Утреннюю программу Morgenmagazin первый и второй каналы в Германии (ARD и ZDF) делают совместно и транслируют одновременно на двух каналах (подобное сотрудничество "Первого канала" и "России 1" вынужденно возникает разве что во время прямых линий с президентом и инаугураций). В отличие от наших слащаво-фальшивых ведущих, пытающихся создать хорошее настроение с трудом поднявшемуся с постели зрителю, немецкие ведущие главной своей задачей считают информирование людей. Я слышала от корреспондента австрийской газеты Der Standard, возглавляющей Союз иностранной прессы в Германии, что она смотрит эту утреннюю программу из профессионального интереса — она знает, что получит из нее картину происходящего в стране и мире.

Желание обсуждать прямо с раннего утра любые серьезные темы иногда приводит к перекосам. Так, однажды сквозной темой утренней программы были похороны. Корреспондент, стоя в 7 утра в похоронном бюро, рассказывал, сколько стоит гроб, сколько урна. После чего стал задавать сотруднице бюро вопросы зрителей: "Наш зритель такой-то интересуется, может ли он сам смастерить себе гроб". "Да, может,— отвечала сотрудница,— это не запрещено законом, но он должен использовать лак, который не нанесет вреда природе".

Я не отрываясь смотрела программу "Самый умный немец" — интеллектуальную викторину, по уровню вопросов и заданий превосходящую "Что? Где? Когда?" и "Свою игру", вместе взятые. Передача показывается по ARD в лучшее время в субботу — в 20:15 и длится три часа!

Разумеется, на частных немецких каналах можно увидеть программы, при просмотре которых кажется, что идет борьба за звание "Самый глупый немец". Так, на канале RTL выходит реалити-шоу "Фермер ищет жену". Конечно, со всеми возможными (у них возможными) вариантами: фермер ищет мужа, фермерша ищет жену. Если не принимать во внимание эти варианты, то вызывает искреннее удивление, почему у нас до сих пор этот британский формат не купили и не адаптировали. Формат с простой идеей (крестьянин приглашает претенденток к себе в хозяйство, где они должны себя проявить) начиная с 2001 года обошел мир. До Украины, например, он дошел. Президент немецкого союза фермеров считает, что программа воспроизводит "глупое и неверное клише о фермерах".

Что объединяет немецкие каналы с нашими — так это множество сериалов со следователями. Культовый немецкий сериал "Место преступления" (Tatort) немцы смотрят по примеру футбольных болельщиков коллективно — в кафе.

Что различает немецкие каналы и наши? Буквально за неделю-другую до того, как Алексей Пивоваров объявил, что покидает НТВ, вышел объемный доклад немецкого филиала организации "Репортеры без границ" "Кремль на всех каналах", посвященный ситуации на российском телевидении. И в этом докладе Алексей Пивоваров упоминался как один из немногих оставшихся на главных каналах журналистов, которые пытаются сопротивляться цензуре. "Известных журналистов, которые сотрудничают с государственными каналами и тем не менее при случае осмеливаются высказывать иное мнение, можно пересчитать по пальцам одной руки,— отмечалось в докладе.— Один из них — Алексей Пивоваров... 10 декабря 2011 года он отказался вести новости, если в них не будет рассказано о массовых акциях протеста, которые в тот день прошли в Москве. Митинг "За честные выборы" стал после этого темой, открывшей 19-часовой выпуск новостей".

В качестве второго (и последнего) примера немецкие "Репортеры без границ" приводят Владимира Познера, который открыто говорит о цензуре на телевидении. Теперь, после ухода Пивоварова, таких журналистов можно пересчитать не по пальцам, а по пальцу.

Что я пропустила за год отсутствия у экрана телевизора в России? Судя по всему, немного. Мои коллеги, пишущие и рассказывающие о телевидении в разных СМИ, неделю назад вручили призы за прошедший сезон. Было роздано много спецпризов (наградили Сергея Урсуляка за фильм "Жизнь и судьба", цикл "Мост над бездной" Паолы Волковой, программу "Неделя" (РЕН), каналы "Москва 24" и "Дождь"). Но в двух важнейших номинациях — "Событие сезона" и "Персона сезона" — приз "Клуба телепрессы" не вручался. Уже не первый год телекритики не могут определить победителей во всех главных номинациях. Это говорит о том, что яркость телевизора с некоторых пор сильно убавлена. Зато с громкостью все в порядке. Громкие высказывания ведущих стали причиной того, что "Антисобытием сезона" признано "систематическое возбуждение ксенофобских настроений в политическом эфире государственного канала "Россия 1"".

А "Программой сезона" телекритики назвали "Голос". Хотелось, чтобы на "Первом канале" еще сделали программу "Мозг".