Когда семилетнюю Алину Кабаеву мама привела в одну из ташкентских секций по художественной гимнастике, ее забраковали как абсолютно неперспективную. "Телевизор на коротких ножках" — таков был приговор тренера. Сегодня 16-летняя москвичка, воспитанница лучшего российского специалиста Ирины Винер стала обладательницей всех, кроме олимпийского, высших титулов в художественной гимнастике, выиграв в 1998 году чемпионат Европы и Игры Доброй воли, а также четыре золотые медали на чемпионате мира-99 в Японии. По версии "Коммерсанта", именно АЛИНА КАБАЕВА, с которой беседует наш корреспондент ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА, является главной претенденткой на еще один почетный титул — лучшая спортсменка России 1999 года.
— Как же вам, ребенку с неокрепшей еще психикой, удалось справиться с убийственным диагнозом — "телевизор"?
— Естественно, о том, что я полненькая, маленькая, никогда не вырасту и поэтому не стану хорошей гимнасткой, та тренерша сказала не мне, а маме. Но слухи, сами знаете, с какой скоростью разносятся, и я все это вскоре услышала от девчонок, с которыми занималась. Но мне нравилась гимнастика, поэтому тренировалась, ни на кого не обращая внимания. Уже спустя годы Винер сказала: "Не верю, что она так могла сказать". Но это правда.
— А не поздновато ли — в семь лет — вы пришли в художественную гимнастику?
— Вообще-то, начала я с трех лет, занимаясь просто для здоровья. Но потом моя мама, влюбленная в этот вид спорта, решила, что нужно пойти к хорошему тренеру, чьих девочек вывозят на соревнования, где они могут показать себя. Дело в том, что мама (Любовь Кабаева выступала в молодости за баскетбольную сборную Узбекистана, училась в одном училище вместе с известной тогда гимнасткой Венерой Зариповой, ученицей Ирины Винер.— Ъ) еще до моего появления на свет загадала, что если у нее родится дочка, то она обязательно будет гимнасткой.
— Другими словами, ваша мама посчитала нужным для повышения ваших результатов перебираться в Москву, где уже тогда работала Винер?
— Так получилось, что мы переехали сначала в Павлодар, затем опять вернулись в Ташкент, и вот тогда уже мама окончательно решила, что надо ехать в Москву к Винер.
— Как вас встретила известная своей прямотой и строгостью Ирина Александровна? Не сопротивлялась?
— Мне было уже двенадцать лет. К этому времени я подросла и выглядела, как нам с мамой казалось, вполне нормально. Но все-таки сначала она не хотела меня брать. Все по той же причине: с весом были нелады и фигура не подходила. Однако посмотрев на меня в зале, Ирина Александровна, наверное, увидела, что я талантливая девочка с хорошей спиной и прыгучестью. Помню, как сказала: "Я тебя оставляю, а лишний вес шприцом выжму". И посадила на диету.
— Какую?
— Три дня пила только воду. Одного этого на фоне сумасшедших физических нагрузок, от которых я, к слову, ловила настоящий кайф, оказалось достаточно, чтобы войти в норму. К тому же вокруг меня было столько по-настоящему классных гимнасток, что и это обстоятельство явилось дополнительным стимулом для того, чтобы похудеть. Я смотрела на них, глаза горели, и работала, работала как заведенная.
— А мама вернулась в Ташкент?
— Поначалу да. Я же осталась жить в Новогорске, на базе. Но она, не в пример родителям других девчонок, каждый день звонила и часто приезжала. И постоянно твердила мне: "Алина, терпи". Я и терпела. Кстати, нетрудно было. Ведь я много тренировалась, и это помогало забыться. А два года назад мама не выдержала, бросила работу в Ташкенте и вместе с моей младшей сестрой переехала в Москву, где все мы до сих пор снимаем квартиру. Теперь она — начальник нашей команды. Папа (Марат Кабаев — известный в прошлом футболист.— Ъ) работает футбольным тренером в Ташкенте и искать новую работу в Москве не захотел.
— Когда вы с тренером почувствовали, что из вас может получиться гимнастка экстра-класса?
— Через год. Когда похудела, обрела хорошую форму, уверенность и стала выигрывать соревнования.
— Изменился ли после первых побед ваш характер?
— Характер? Нисколечко. Но вот уверенности прибавилось. Это точно. Признаться, чемпионкой мира я мечтала стать с малых лет. "Вот увидите,— говорила я девчонкам еще в Ташкенте,— стану обязательно!" "Ха, вот приедешь вся такая из себя из Узбекистана и станешь? Ну-ну, а мы посмотрим",— насмехались они надо мной. Однако видите — стала!
— Что, кроме таланта, необходимо и достаточно, чтобы пробиться в художественной гимнастике?
— Во-первых, связи. Чтобы тебя заметили. И во-вторых, талантливый тренер, который сможет сделать из тебя звезду.
— Как складываются ваши отношения с другими гимнастками? Не секрет, что в тех видах, где нет четких критериев оценки, как ни в каких других, расцветают пышным цветом и ревность, и зависть...
— Каждая спортсменка может проявить свою силу на площадке, где получает то, что заслуживает. Если же судья вдруг поставит плохой гимнастке хорошую оценку, то сразу получает желтую карту — ведь и над судьями есть судьи. В случае если судья "прокалывается" дважды и набирает две желтые карты, его дисквалифицируют, а страна, которую он представляет, лишается права выступать на Олимпийских играх. Что касается моих отношений с другими девочками, то, как мне кажется, я довольно справедливый человек. Не двуличная уж точно. Лучше я скажу все, что думаю, о человеке ему прямо, чем буду шушукаться за его спиной. Очень близка мне по духу Юлия Барсукова. Однажды я заболела и хотела пропустить какие-то важные соревнования. Так она прямо накинулась на меня: ты что, мол, с ума сошла? А ну-ка вставай, или место свое отдать кому-то собираешься? Если бы Юля держала камень за пазухой, то, наоборот, посоветовала бы отлежаться.
— Все воспитанницы Винер называют ее своей второй мамой, даже словечко такое симпатичное придумали — мусяка. Вы к ней относитесь так же или как-то по-другому?
— Только так. Хорошая, справедливая она женщина. Но почему-то новички, которые к нам приходят, считают, что она нас не только ругает, но чуть ли даже не бьет. Действительно, когда мы баклуши бьем на тренировках, Винер начинает орать, как бешеная. Но ведь без этого никак нельзя. Если тренер станет, как говорится, муси-пуси разводить, никаких результатов не будет. Поэтому-то все и думают, что если она так орет, то, значит, и бьет. Точно. Все приходят и боятся: "Да что ты боишься, что трясешься,— говорю я им,— нормальный она человек. Да, кричит, а что здесь такого? Почему же тебя должны хвалить, если ты что-то не так сделала?" Винер действительно любит детей. А по сравнению с Дерюгиными (Альбина и Ирина Дерюгины — тренеры украинских гимнасток.— Ъ) она вообще ангел. Ирина Александровна и фрукты, и икру приносит своим детям. Про вещи я вообще не говорю.
— Вы наблюдали Дерюгиных в деле? Ведь именно они вырастили поколения советских чемпионок...
— А теперь Винер выросла. Знаю от украинок, что живут девчонки по общежитиям вот с такущими тараканами! А еще, что тренеры их постоянно унижают.
— Кто из гимнасток вам наиболее близок по духу, по стилю?
— Оксана Костина. Но она погибла. Среди других спортсменов я выделяю Александра Карелина. Кстати, у него очень красивая жена. Она похожа на мою любимую актрису Деми Мур. А дружу я с футболистами — куда же без них, без соседей наших по Новогорску? На дискотеки ходим вместе, ухаживает даже один. Кто — не скажу.
— Обидно, наверное, отказывать себе во многом, когда тебе всего шестнадцать?
— Нет. Манекенщицы тоже какие красавицы и тоже не позволяют себе лишнего. Они знают, что жертвуют во имя того, чтобы выйти на подиум и заработать. Ради этого жертвуем и мы, зная, что получим какие-то деньги и будем на них жить.
— Какой приз был для вас самым ценным?
— Меня спонсирует, причем весьма неплохо, швейцарская часовая фирма Longines. Часы подарила, счет в швейцарском банке открыла.
— Так вы вполне подходите под определение "новая русская"?
— Ой, не хочу, чтобы меня так называли. Я просто нормальный человек. И главное для меня сейчас — квартиру получить. Лужков обещал.
— Это единственное, ради чего вы сейчас спортом занимаетесь?
— Прежде всего я хочу заработать себе имя. Чтобы потом, после спорта, не было так страшно в жизнь выходить. Девчонки старшие говорят, что там очень тяжело. В спорте я сейчас звезда, но надо и в жизни быть не последним человеком. Собираюсь поступить на юридический и всерьез заняться английским.
— Почему гимнастки так рано уходят из спорта?
— В большинстве случаев из-за травм и невозможности держать вес (при росте 160 см Кабаева весит 41 кг.--Ъ). Вот и у меня уже спина побаливает.
— Ваши любимые виды?
— По настроению. Я очень долго шла к цели, которой достигла в Японии. При этом понимала, что стоит чуть расслабиться — и прощай тот единственный момент, когда смогу стать чемпионкой мира. Обидно было бы за мучительные тренировки и хорошую подготовку. Меня тогда хоть в три часа ночи разбуди, я сделала бы все на автопилоте.
— Вы всегда выступаете под мажорную музыку?
— Хочу к Олимпиаде какое-нибудь упражнение под медленную сделать, но... чтобы она обязательно перетекла в быструю. Иначе я просто засну.
— Кто, на ваш взгляд, сможет помешать вам в Сиднее стать олимпийской чемпионкой?
— Только я сама. Главное — не перекачать себя эмоционально. Я всегда волнуюсь перед выходом на люди. Волноваться надо, чтобы зрителю показать свое мастерство и выражение лица. Если же ты выходишь спокойной, у тебя в душе нет наплыва энергии, и публике это мгновенно передается.
— У нас есть сильное подозрение, что на традиционном новогоднем олимпийском балу именно вас назовут лучшей спортсменкой 1999 года. Вы готовы принять еще один титул?
— Конечно. В Японии я купила себе такое красивое серебряное платье! Ну а если меня не выберут, я все равно найду случай где-нибудь в нем показаться.