Для интервью "Коммерсанту" МОРИС БЕЖАР выделил десять минут перед началом "Щелкунчика". Посередине голой белой гримерной размещался гигантский обогреватель. Стояла тропическая жара. Мэтр качался верхом на стуле и излучал радушие. Но видно было, что ему не до разговоров — боится пропустить начало спектакля.
— После вчерашнего "Щелкунчика" зрители устроили вам овацию. У вас с парижской публикой всегда такие лучезарные отношения?
— Конечно, нет. Но "Щелкунчик" — очень популярный балет, к тому же в моем "Щелкунчике" много такого, чего люди никогда в этом балете не видели. Им это интересно.
— Ваш спектакль похож на публичный сеанс психоанализа. Трудно было отважиться на такую откровенность?
— Не только не трудно, но очень приятно. Когда говорят твои память и сердце — это происходит без всяких усилий.
— Вы устроили эту экскурсию в собственное детство для публики или для себя?
— Я всегда думаю о публике. Это как брачный союз. Публика — моя жена, надо всегда быть для нее притягательным.
— В "Щелкунчике" вы не поставили танцев на главные симфонические фрагменты музыки — Танец снежинок, Розовый вальс, па-де-де. Спасовали перед Чайковским или намеренно его проигнорировали?
— Я делал смешанный театрально-хореографический спектакль. Здесь меня интересовала драматическая сторона. В старых "Щелкунчиках", между прочим, было тоже много игры, не только танцы.
— Этот интимный балет — ваш любимец?
— Никакой особой привязанности нет. Как писатель, написав книгу, сразу начинает думать о другой, так и я уже настроен на следующую работу.
— Какую, если не секрет?
— Это будет спектакль об истории Версаля — про сам дворец и про все, что с ним связано. И поставлен он будет в Версале — частью в интерьерах, частью в садах. Премьера в июне.
— Говорят, у вас теперь новая компания — "Балет 13"?
— Но это просто труппа моей школы "Рудра", не более того. Тринадцать выпускников и старшеклассников, часть их уже в основной труппе. Очень талантливые ребята, я поставил для них балет о Че Геваре и назвал его "Дон Кихот" — так Че называл себя в письмах к родителям. Проходит с успехом. Но, когда все исполнители закончат школу, "Балета 13" не станет.
— Часто ли меняется у вас состав труппы?
— Нормально — каждый год уходят трое-четверо. Это хорошо — освобождается место для молодых.
— Были ли у вас русские артисты?
— Да, много.
— Вы ими остались довольны?
— Да, вполне.
— А почему сейчас русских нет?
— Зато есть ребята из многих других стран.
— Что для вас главное при отборе артистов в труппу?
— Каждое человеческое существо уникально. Одного я беру из-за глаз, другого — из-за цвета волос, третьего — из-за ног, у каждого что-то свое. Но в основном набираю из своей школы, для этого я ее и создал.
— В своих последних постановках вы увлеклись классикой. Былой авангардист стал консерватором?
— Классика — это основа, авангард потом.
— Как вы собираетесь встречать Рождество и миллениум?
— Работать — у меня "Щелкунчик" и 25-го, и 31-го.
— Но не до полуночи?
— После спектакля поужинаю в ресторане с семьей, близкими друзьями. Сестра приедет из Марселя.
— Что кроме балета сейчас вас занимает?
— На ближайшие полгода я занят только Версалем.