Всю ночь с воскресенья на понедельник в федеральном информационном центре "Выборы-99" дежурили журналисты. Каждый час Центризбирком сообщал им результаты триумфального шествия выборов по стране. А в перерывах между этими сообщениями журналисты интервьюировали героев в фойе и братались в баре. Вместе со всеми братался и специальный корреспондент "Коммерсанта" ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН.
— Заворачивай! Заворачивай, твою в бога душу мать! — орал у входа в концертную студию "Останкино" гаишник и колотил жезлом по капоту растерявшегося "Жигуленка". Из "Жигуленка" журналист показывал гаишнику пропуск, по которому следовало пропустить машину на стоянку. Но гаишнику по рации передали, что, дескать, едет очередная черная машина с мигалкой и триколором на номере. Гаишнику переклинило мозг от чувства ответственности — вот он и орал...
Тенденция идет
Часам к десяти вечера, когда закрылся последний избирательный участок в Калининграде, журналисты собрались в концертной студии "Останкино" и встали с камерами наизготовку. Атмосфера была напряженная. Люди держались корпоративно — отпихивали конкурентов от выгодных для интервьюирования ньюсмейкеров мест, то есть при входе с лестницы в фойе.
Неуверенный слушок о поражении ОВР витал уже как-то в воздухе, но работники ТВЦ, например, пока не подавали вида, пили кофе и нервно посмеивались. А корреспонденты НТВ говорили, что Киселев плохо выглядит и, видимо, знает что-то ужасное. При виде автора этих строк, впрочем, немедленно замолкали, поскольку считали его не иначе как шпионом.
Посреди пресс-центра стоял начальник избирательного штаба "Союза правых сил" Марат Гельман. Курил сигару и сиял. Видимо, знал что-то прекрасное. В ответ на мое приветствие Гельман сказал, улыбаясь:
— Как я хочу отдохнуть,— и это звучало как "ура".
— Сначала пойдут проигравшие,— говорили бывалые люди.— Их же потом никто не станет интервьюировать, вот они и приходят пораньше.
Первым пришел маленький Рыжков. Журналисты вежливо обступили его, как обступают друзья покойного его вдову на похоронах.
— Знаешь, как расшифровывается "НДР"? — шепнул из-за моего плеча кто-то жестокий.— "Надо думать раньше".
Тут журналистское сообщество всколыхнулось и побежало. Пришел Жириновский. Согласно первым результатам, которые выуживались уже к тому времени из неофициальных интернетовских сайтов, блок Жириновского занимал третье место на Дальнем Востоке, и Владимира Вольфовича нельзя было считать проигравшим. Да он и пришел так рано не потому, что проиграл, а чтобы занять почтеннейшую публику.
— По-русски давай! — обязал Жириновский иностранного телерепортера.
Телерепортер смешался, напряг артикуляционный аппарат и выдавил на несвойственном великом-могучем вопрос:
— Falsifikatsiya?
— Конечно! — отвечал Жириновский.— Это мы у вас научились.
Репортер улыбался, не понимая ни слова. Воспользовавшись этим, Жириновский объяснил представителю мировой общественности, что займет сейчас в Думе второе место, изгонит коммунистов, объединит Союз России и Белоруссии с Сербией и Украиной, развернет ядерные боеголовки, завоюет НАТО и сошлет таких вот хреновых репортеров на Соловки.
Репортер еще улыбнулся, сказал spasibo, и атмосфера потеплела. Заиграла повсюду победная музыка, зареял на большом экране российский флаг, и представители избирательной комиссии огласили первые результаты.
Начальник системы "ГАС Выборы" Дмитрий Орешкин попытался было объяснить, что результаты предварительные и, видимо, Жириновский все же не займет в конце концов третьего места, но Жириновский прокричал Орешкину из зала, что не надо, дескать, каркать и народ свой выбор сделал.
— Это идет тенденция с Дальнего Востока,— пояснил зампред Избиркома Валентин Власов сложившуюся ситуацию. И все, успокоенные, отправились курить на лестницу.
Кто у Путина дедушка
На лестнице сотрудник австрийского посольства говорил журналисту из Подольска, что безоговорочная победа "Единства" свидетельствует о всенародной поддержке Путина. А низкий результат ОВР свидетельствует... А 8% СПС выражают...
— Ты хочешь умом понять Россию? — пожалел подольский журналист австрийского коллегу.— Не надо. Здесь же, ты пойми, нет политики. Здесь голосуют не за интересы своего класса, а за начальство или против начальства, за "Единство" или за КПРФ.
— Да,— возражал австриец,— но успех правых...
— Понятное дело. Они объяснили дедушке, что хорошо ему иметь в Думе немножко правых. И дедушка разрешил Кириенке подарить Путину книжку.
— А кто у Путина дедушка? — не понял австриец. И подольский журналист просто махнул на него рукой, выражая тем самым загадочность русской души.
Атмосфера потеплела еще. Журналисты спустились в бар, выпили по первой и стали уже потихоньку плевать на корпоративную принадлежность.
Зюганова называли Зюгой, Черномырдина — Черномором, Кириенку — Кирей, Примакова — Примусом. От этого создавалась постепенно атмосфера семейного праздника. Надо было только еще выполнить несколько необходимых пунктов культурной программы. И только телеведущий Флярковский с трагическим лицом записывал каждый час результаты в блокнот.
В полночь пришел Зюганов. Его обступили, и он сказал про административный рычаг. Потом пришел Кириенко, и Кириенку стали водить по залу как слона, спрашивая про победу. Кириенко отвечал охотно.
— Теперь давайте поговорим про поражение! — не выдержали нервы у репортера ТВЦ.— Ведь мэрские выборы в Москве вы проиграли.
— Бросьте,— Кириенко улыбнулся снисходительно.— Все же понимают, что и это тоже победа.
Моря наши
И оглянулся вокруг. Все понимали.
Потом еще пришел Чубайс, сказал, что с этих выборов начинается возглавляемое им, Чубайсом, второе пришествие. И кто-то из подвыпивших уже журналистов решил побежать немедленно за Зюгановым, чтобы тот пришел и отогнал журналистов от Чубайса. И даже побежал было, но по дороге завернул в бар и там остался. А Чубайс попросил у журналистов Ъ от руки написанный листочек с последними результатами выборов и пошел с этим листочком в эфир к Киселеву.
— Когда пьянка-то будет, Анатолий Борисович?
— Пьянка уже идет,— ответил Чубайс правду.
Результаты выборов, однако, прибывали как-то слишком уж медленно. Процента по три-четыре в час. На стене висела красивая схема федеральной системы "ГАС Выборы". И журналисты смеялись над ней, поскольку на прошлых выборах подсчет голосов происходил значительно резвее.
— Интересная вообще тенденция,— комментировал Дмитрий Орешкин.— Получается, что за кого губернатор, за того и регион. Но мы ж не из головы выдумываем вам эти цифры.
— Хотелось бы надеяться,— отвечали Орешкину из зала.
На красивых избиркомовских схемах красным были закрашены те регионы, где победили коммунисты, желтым — регионы, где победило "Отечество", цветом морской волны — где "Единство". А синим цветом обозначался СПС.
Глядя на эти схемы, веселые журналисты, подавляющее большинство которых, несмотря на корпоративную принадлежность, проголосовало за СПС, кричали:
— Все моря наши! Тихий океан за СПС! Выпьем за тех, кто в море!
И пили, конечно. И звонили пресс-секретарю Путина: как жаль, что тебя нет с нами. И время от времени выходил из зала Валентин Власов, садился с журналистами и вздыхал:
— Отдохнуть хочется. Телевизор посмотреть. Кино. А по всем программам одни только выборы.
Информационная война окончена. Можно выпить
Часам к трем стало ясно, что Лужков не придет, потому что проиграл, а Шойгу не придет, потому что выиграл. Ждать особо было уже нечего. Журналисты переместились в бар и только временами поднимались в зал послушать новые результаты.
Там, в баре, корпоративные группы совсем уже распались. Стало понятно, что выборы прошли, больше не надо казаться друг другу соперниками или конкурентами, а можно просто посидеть вместе и выпить за рассказыванием анекдотов.
Журналисты "Сегодня", "Времени", Ъ, "Итогов" — все те, кто еще несколько часов назад изображал конфронтацию,— сидели за одним столом. Рассказывали, смеясь, про то, что в день выборов весь Выхинский рынок был заклеен плакатами Лужкова, но это все равно не помогло.
Рассказывали еще про бабушек на избирательном участке. Бабушки говорили, что надо голосовать за Шанцева, потому что выборы должны быть честными и чистыми. И если уж продала Шанцеву свой голос, то голосовать потом за Кириенко нечестно.
По поводу честных выборов кто-то сказал:
— Партия пенсионеров честно отняла у коммуняк два процента. Вот все бы так.
И вообще все радовались, что опять теперь можно дружить домами и выпивать вместе. Что Гусинский теперь, наверное, подружится с Березовским. Что Путин наш президент. Что человек, который спит в углу, пресс-секретарь Зюганова. А для коммуниста сейчас уже слишком поздно. Может, поедем по домам? Или нет, пойдем послушаем еще раз результаты, потом выпьем еще раз, а тогда уж домой.
Часов в пять утра, объявляя очередные результаты, Дмитрий Орешкин сказал, что в своем одномандатном округе победил депутат Шандыбин.
— Ура! Шандыбин! — дружно обрадовались журналисты.
Потому что какая же Дума без Шандыбина. Что без Шандыбина про Думу писать-то? В фойе, забравшись в спальные мешки, спали немецкие телевизионщики. Для них, для немцев, командировка в Россию, получается, что-то вроде экстремального туризма. Дикая страна — оно и понятно. Мороз, снег, водка. Медведи если и не разгуливают по Красной площади, то уж во всяком случае проходят по списку в Думу.
А время уже было к утру. И на смену усталым братьям по цеху приезжали свежие. Они ночевали дома. Они не знали еще, что информационная война закончена.