Более половины земли, принадлежащей государству, по факту является "ничейной", она "не разграничена", утверждается в исследовании отечественных ученых.
Из 389 млн гектаров земель, предназначенных для сельского хозяйства, в частной собственности у нас находится менее половины
Фото: Ефим Крепыш, Коммерсантъ / купить фото
Основные площади государственных земель не разграничены, а собственники этих земельных участков не определены, то есть земля у нас фактически "ничейная". Эти парадоксальные выводы содержатся в исследовании ведущего научного сотрудника Лаборатории аграрной политики Института Гайдара Василия Узуна, опубликованном в журнале "Экономическое развитие России". Напомним, что в советские времена земля в стране принадлежала исключительно государству, и только в 1990-е, наконец, прошла земельная реформа, разрешили частую собственность, а вскоре зашла речь о необходимости разграничить и государственную землю. Нужно было понять, что принадлежит федеральной власти, а что — регионам и муниципалитетам. Процесс разграничения был запущен в 2001 году... И вот 12 лет спустя — первые неутешительные итоги.
В своем исследовании Василий Узун опирается на данные Росреестра. Общая площадь земель в России составляет 1709,8 млн гектаров, из них в частной собственности — лишь 133,1 млн. Это порядка 7,7 процента (сюда входят и земли сельхозназначения). Для сравнения: в большинстве развитых стран в частной собственности находится около 60-90 процентов земель! Однако если проблемы приватизированных земель так или иначе обсуждаются, то про ситуацию с государственными известно меньше. При этом более половины из них (51,9 процента) не разграничены. Тут, правда, есть оговорка: например, в лесном фонде разграничено 2/3, или 66 процентов земель, но вот в других категориях — гораздо меньше. Да и то разграничение, что существует сегодня, вызывает вопросы.
Например, так как леса у нас чаще всего в федеральной собственности, власти на местах фактически не могут ими распоряжаться. Хотя эффективнее было бы отдать их муниципалитетам и "сельскому сообществу" — опасность злоупотреблений, конечно, есть, но она все же меньше, чем в случае с вышестоящими чиновниками, которых контролировать вообще невозможно. Исследователь не исключает и приватизацию, во многих странах, например в Финляндии, это сделали.
Однако наиболее остро проблема стоит для сельского хозяйства. Из 389 млн гектаров земель сельхозназначения в России в частной собственности менее половины (128,6 млн, или всего 33 процента), остальное — у государства. А из государственных 260,4 млн гектаров разграничено лишь 7,5 процента. Но, может, этого достаточно?
Василий Узун разводит руками: мы завозим из-за рубежа 30 процентов сельскохозяйственной продукции и при этом постоянно говорим о том, что Россия может помочь в обеспечении продовольственной безопасности мира. Вопрос расширения сельскохозяйственных площадей назрел. Однако землю надо у кого-то арендовать или купить, и вот тут и возникает проблема — у большой части земли в стране нет хозяина, она абстрактно государственная.
— Еще в 2001 году было решено, что подобное разграничение необходимо,— объясняет эксперт.— Но дальше ситуация зависла. Федеральная власть не хочет ничего отдавать, региональная — тоже. Нет и организации, занимающейся землей, Роскомзем был упразднен. Есть несколько чиновников, которые контролируют эти вопросы, но они просто не в состоянии все охватить. Земля даже не оценена, не входит в такой макроэкономический показатель, как национальное богатство, не включена в балансы соответствующих хозяйствующих организаций...
Сегодня бывает и такое: сельские муниципалитеты, на территории которых имеются государственные земли, допустим, сельхозназначения, просто не могут ими пользоваться. "Пустыри" десятилетиями зарастают бурьяном, а властям на местах остается только смотреть на это, сетует Василий Узун.
— Многие фермеры жалуются, что земля есть, а получить ее трудно,— рассказывает он.— Сегодня нужно сначала самому, за свой счет, выделить участок, зарегистрировать его, а потом еще и на аукционе выкупать, рискуя, что кто-то может тебя переиграть. Это просто невыгодно.
Несколько лет назад на Дальний Восток в родную деревню приехали потомки российских эмигрантов, староверы из Уругвая. Они активно занимались сельским хозяйством в Уругвае и хотели продолжить любимое дело здесь. Однако выяснилось, что только за выделение земли им нужно заплатить несколько миллионов рублей, и это не считая платы за аренду, расходов на закупки техники и т.д. О дальнейшей судьбе проекта не сообщалось.
Еще на начальном этапе бюджетам всех уровней нужно было выделить деньги, чтобы провести землеустройство на государственных землях, разграничить их, отмечают специалисты. Но никаких средств выделено не было, да и в новой госпрограмме на это денег нет. Сегодня, когда государству остро требуются дополнительные доходы, это особенно актуально.