Премьера телевидение
Фото: kinopoisk.ru
Один из самых амбициозных телепроектов этой осени — "Пепел", который канал "Россия" планирует поместить в ту же детективно-историческую нишу, где эталоном считается "Ликвидация". Действие "Пепла" охватывает 10 лет, с 1938-го по 1948-й, на протяжении которых красноармеец и вор, поменявшиеся именами и документами, живут жизнью друг друга. Долго томить зрителя "Россия" не собирается — уже в четверг ЛИДИЯ МАСЛОВА надеется узнать, чем кончился этот 10-серийный психологический эксперимент.
Сравнение "Пепла" с "Ликвидацией" так же неплодотворно и неизбежно, как сравнение "Ликвидации" с культовым фильмом "Место встречи изменить нельзя", однако объединяет все эти три произведения, два уже ставшие народными шлягерами и третий претендующий, наличие автора-режиссера, способного наложить хоть какой-то индивидуальный отпечаток, налет киноискусства на сериальный продукт. В случае с "Пеплом" результат тем более интриговал, что в качестве одного из режиссеров (вторым в титрах значится Тимур Вайнштейн, продюсер сериала) выступает еще не обкатанный на сериалах Вадим Перельман, американец киевского происхождения, известный киноведам своим артхаусным дебютом "Дом из песка и тумана" 2003 года, фильмом старательным, качественным, но каким-то механическим, словно слишком хорошо скалькулированным. По первым, особенно первым двум вводным, раскачивающимся сериям "Пепла" вполне ощущается та же твердая, бестрепетная перельмановская рука, и тут самое время вытащить из комплекта киноведческих эпитетов, как универсальную отмычку, расхожее слово "добротный": не тошнит, но и не штырит (по-настоящему цеплять "Пепел" начинает где-то с третьей серии).
Открывающий отмычкой сейф в прологе Евгений Миронов одним этим жестом, прищуром, тем, как он держит во рту папиросу и стряхивает пепел в пустой сейф, сразу выигрывает несколько очков у Владимира Машкова, стиснутого рамками положительного имиджа. Дальнейшие варианты развития классического сюжета с обменом личности вообразить нетрудно — скорей всего, один герой делает военную карьеру и меняет воровские понятия на моральный кодекс советского офицера, а образцовый советский офицер отращивает клыки и когти, превращаясь в зверя (хотя в первых же сериях офицер проявляет недюжинные задатки к дальнейшему развитию криминальной личности, убивая без малейших колебаний). Но гораздо более увлекательным сюжетом представляется эволюция творческого тандема Евгения Миронова и Владимира Машкова, которую можно отследить с "Лимиты" 1994 года и разглядеть в ней некий симметричный узор, вырисовывающийся по своим законам даже помимо продюсерско-режиссерской воли. Эти два актера работали на простом контрасте, который приблизительно укладывается в классическую схему "добрый и злой следователь": один — тонкий, мягкий, интеллигентный, другой — сильный, волевой, брутальный. Наиболее рельефно эта оппозиция представлена в сериале Владимира Бортко "Идиот", где мироновскому князю Мышкину противопоставлен машковский Рогожин, и это настолько очевидный, банальный, сам собой разумеющийся кастинг, что он отчасти лишает психологического саспенса мышкинско-рогожинскую конкуренцию за Настасью Филипповну.
В случае с "Пеплом" "идиотические" аналогии напрашиваются тем более настойчиво, что драматургический аналог Настасьи Филипповны тут предъявлен в первом же кадре, раньше обоих мужских героев. Это любующаяся на моногамных лебедей героиня Елены Лядовой, которой предстоит стать женой двух мужчин — сначала капитана Красной армии, которого играет Владимир Машков, потом — медвежатника Сеньки Пепла, вынужденного жить по чужим документам, после того как отважный капитан, знающий, что его скоро арестуют, воспользовавшись случаем, пускается в бега, прихватив у Пепла и его ксиву, и саквояжик с общаком. Женщина в "Пепле" поначалу является главной мотивацией и для законного мужа, который обещает ей вернуться раньше, чем успеют завянуть подаренные им цветы, и на протяжении 10 лет старается, как Одиссей, выполнить это обещание, и для Пепла, который, судя по всему, влюбляется в капитанскую жену примерно с первого взгляда, с того момента, как видит их прощание на перроне вокзала.
В "Пепле" машковско-мироновский "инь-ян", в котором вроде бы черное и белое, положительное и отрицательное должны распределяться одним, неизменным способом, выворачивается наизнанку. Нечто подобное уже проделывал Андрей Кавун в "Охоте на пиранью", где Владимир Машков был героем, а Евгений Миронов — антигероем, но все равно в положительном герое преобладали сила и грубость, а в отрицательном — коварство и нервность. Первые три серии посвящены скорее техническим аспектам трансформации красноармейца и медвежатника друг в друга: одного учит правильно держаться с блатными пахан в исполнении Андрея Смолякова, а другой в энкавэдэшных застенках узнает от сокамерника (Владимир Гостюхин) заповедь "к пустой голове руки не прикладывают", но тем не менее прокалывается, когда, внезапно выпущенный из тюрьмы, войдя в кабинет к новому начальнику, протягивает ему руку, вместо того чтобы отдать честь. "Что за комсостав присылают,— вздыхает начальник,— то реабилитированные, то контуженные", печально глядя вслед князю Мышкину, старательно и неуклюже изображающему воинскую выправку и опять обыгрывающему по убедительности своего двойника, как-то подозрительно быстро и легко избавляющегося от фраерских замашек. Так что пока счет скорее в пользу Пепла, более интересного в обеих ипостасях, но у капитана Петрова есть еще семь серий, чтобы сделать свое озверение более замысловатым и пугающим.